Тараненко смутился:
— Простите, Виктор Павлович, я действительно наговорил лишнего. Просто… слишком уж часто мне приходится сталкиваться с кида… э-э-э… с людьми, чьи убеждения отличны от ваших. С волками жить, сами понимаете, по-волчьи выть.
— Прощаю, — буркнул Покатилов. — В первый (и единственный) раз. И надеюсь — сработаемся.
Намек был достаточно прозрачен; Тараненко допил виски и встал из кресла. За спиной тут же кто-то возник, но оборачиваться Максим не стал.
— До завтра, — попрощался Покатилов.
— До завтра, Виктор Павлович…
Не успела машина Тараненко отъехать от бара «Вотруба», ко входу подкатил болотного цвета «Лендкрузер».
— Если Хомы в зале нет, — посоветовал здоровяк-водитель, — сядь где-нибудь поближе к занавесочке. За тобой выйдут.
— Хорошо, — кивнул Сиверцев. — Я уже почти привык.
— Ну и молодца, — похвалил водитель.
Сиверцев выбрался из машины; мягко, чтоб ненароком не стукнула, закрыл дверцу и направился к бару. Охрана его уже знала, даже обыскивать не стали.
Хомы в зале не было. А все столы поблизости от занавешенной арочки были заняты. Сиверцев подумал и направился к стойке, где сразу же взгромоздился на высокий вертящийся табурет. Память о недавних событиях в «Ать-два» была ещё слишком свежа: первое, что он сделал, — украдкой замерил радиационный фон.
Норма.
«Можно выдохнуть, — подумал Сиверцев. — Заполошный я стал, как стреляный заяц. Скоро от каждой тени шарахаться начну. А в Зоне это вредно, ребята говорили…».
Тут подошел бармен; Сиверцев заказал сотку и горячий бутерброд с бужениной, надеясь, что к Покатилову вызовут не раньше, чем он управится с заказом.
Чуть правее за стойкой, через два табурета, мрачно поглощал пиво незнакомый юнец в новенькой камуфляжной форме. Никаких воинских знаков различия Сиверцев не разглядел — ни нашивок, ни петлиц. Скорее всего гражданский, юный искатель приключений. Наслушался сногсшибательных сказок о Зоне и подался на ее завоевание. Балбес… Нет, разумеется, каждый сталкер в прошлом был подобным балбесом, с этим не поспоришь. Да только чтобы через пару лет получился приличный сталкер, таких юнцов в Зоне нужно сотню положить. А сто первый, который выживет, — возможно, станет сталкером.
Когда Сиверцев махнул водки и занялся бутербродом, юнец перебрался на соседний табурет.
— Привет, бродяга! — храбро поздоровался он.
Сиверцев промычал нечто малочленораздельное — с горячей закуской во рту не поцицеронишь.
— Ты сталкер? — спросил юнец в лоб.
Сиверцев даже жевать на мгновение перестал. Потом сглотнул, повернул голову к собеседнику и флегматично поинтересовался:
— А что, похоже?
Юнец смутился — вероятно, он уже сообразил, что реальные сталкеры сильно отличаются от суперменов, которых он себе на воображал. Но вот в какую сторону отличаются — ещё толком не врубился.
— Ну, мало ли. Не военный, значит, сталкер.
— Да тут из десяти шестеро не военные, — хмыкнул Сиверцев. — Вон бармен к примеру. Или официант.
— А в Зону скоро пойдешь? — с убийственной прямотой спросил юнец.
Сиверцеву ужасно, до зуда в затылке, захотелось подпустить в голос солидности и небрежно сообщить: завтра, мол, ближе к вечеру. Но благоразумие победило — он сдержался.
— Слушай, дружище, — доверительно сказал Сиверцев юнцу. — В Зону имеют право ходить только вояки и научники из исследовательского центра. Ты что, не читал буклет на кэ-пэ-пэ? Хочешь и Зону — шуруй на вербовочный пункт. А самодеятельность у нас карается. Уразумел?
Юнец открыл было рот для очередного вопроса, но тут на его камуфлированное плечо легла чья-то волосатая рука. Юнец обернулся. Сиверцев тоже.
Пожаловал сталкер Кардан, собственной двухметровой персоной.
— Слышь, зеленый, — прохрипел он. — Возьми флакон белой, курева и подгребай за во-он тот столик. Там найдешь, чего ищешь.
За указанным столиком маятно маялись дружки Кардана — похоже, им банально не хватало на выпивку. Хотя отмычки им скорее всего все равно требовались.
Юнец с готовностью сполз с табурета и метнулся к бармену.
Сиверцев криво усмехнулся.
— Чё ржешь, наука? — буркнул Кардан, исподлобья глядя на Сиверцева.
— Дедушку вспомнил, — огрызнулся Ваня. — Гуляй, Кардан, вон уже водку подают.
Кардан поглядел — официант с подносом, да не пустым, действительно направлялся к столику, где маялись дружки.