— Ну как, Ваня, — с улыбкой поинтересовался Тараненко. — Много разглядел?
— Достаточно. — Сиверцев оторвался от триплекса. — Какому-то местному тираннозавру ноги поотрывали.
— С тираннозаврами так и надо. — Тараненко усмехнулся шире. — Опознал зверушку-то?
— Небось псевдогигант? — предположил Сиверцев. — Больше вроде некому.
— В точку! — кивнул шеф. — Он самый. Пять с плюсом тебе за наблюдательность и аналитику!
— Аи-аи, сэр! — лихо козырнул Виня, поддерживая не вполне серьезный тон Тараненко. — А чего, ему в корпус и правда без толку стрелять?
— Абсолютно.
— Даже из пушки?
— Ему наша пушка — что слону дробина. А вот по ногам стрелять — прямой резон, ноги у этой туши самое уязвимое место. Если в десяток стволов, да согласованно — даже без пушки и гранатометов можно обойтись. Убить не убьешь, но свалишь гарантированно. А это, собственно, и требуется. Стряхнули с хвоста, и дальше, а он пусть себе лежит, отдыхает. Только потом мимо лучше не ходить, потому как регенерирует, шельма, невероятно быстро. Ну и зверствует после ранения сильнее, чем обычно, поскольку голод — не тетка.
— Собаки! — предупредили с брони. — Много!
— Вижу, — отозвался старший маршрута. — Шарахните для острастки, чтоб не тявкали вслед.
— Да они цыпленка жрать наладились, — лениво пояснил один из солдат. — Прут мимо.
— Приятного им аппетита, — проворчал старший и умолк.
— Не судьба тираннозавру регенерировать, — вздохнул Сиверцев.
— Да и ладно, — ответил Тараненко из-за карты, в которую опять уткнулся. И добавил громче, обращаясь к водителю и старшему маршрута: — Около бывшего поста стоп!
— Там аномалия неподалеку, — предупредил тот же охранник, который назвал псевдогиганта цыпленком. — А на проводах у входа пуха до хренища. Нового, который густой.
— Значит, в окно полезем, — заключил Тараненко. — С другой стороны пуха нет?
— Не видно.
— А окно есть?
— Пока тоже не видно. Подъедем — скажу.
— Добро, — пробурчал Тараненко и опустил карту.
Вездеход некоторое время катился вперед, потом замедлился, в который уже за сегодня раз крутнулся на одной гусенице и застыл. На экране возникло небольшое двухэтажное здание-башенка, типичный пост автоинспекции, возведенный на рубеже веков двадцатого и двадцать первого. Правее башенки от столба до самой стены обильно произрастало нечто вроде рыжего плюща, так, что и проводов видно не было. Сиверцев уже догадался, что это мутировавшая аномальная растительность, а именно — очередной штамм жгучего пуха, новая, заметно более губительная для человека разновидность, чем изначальная, возникшая сразу после второй катастрофы.
— Есть слева окно, — сообщил все тот же охранник.
— Николаич, тебе внутрь? — поинтересовался старший маршрута.
— Да. На второй этаж, — подтвердил Тараненко.
— С собой берешь кого?
— Одного, — без колебаний решил Тараненко и обернулся к Сиверцеву: — Пойдешь со мной, Ваня.
Сиверцев сглотнул ком в горле и утвердительно кивнул.
— Кутний, Забирай! — скомандовал старший маршрута. — Сопроводить! Остальным — осмотреться!
— Есть!
Охранники прыгали с брони на землю.
— Ружжо на предохранителе? — серьезно спросил Тараненко Сиверцева.
Ваня проверил — да, предохранитель дробовика стоял в соответствующем положении.
— На предохранителе, — подтвердил он.
— Постарайся без крайней нужды ничего не трогать, ладно? — попросил Тараненко. — Если что — ребята прикроют. А ружжо просто держи в руках, стволом вниз.
— Понял.
— Вот и хорошо! — Тараненко нетерпеливо уставился в экран.
Тем временем солдаты отработанно разбились на две группы; двое, держась подальше от косматого пуха на проводах, ушли по кромке асфальта вправо, остальные пересекли дорогу левее поста, где тоже разделились: двое осторожно двинулись дальше, за башенку, а двое занялись окном. Если быть совсем точным, то занялся один, второй сначала просто стоял смотрел. А первый без затей саданул в окно из подствольника. Бабахнуло, зазвенело; солдаты заблаговременно пригнулись. Потом один подсадил второго, и тот принялся сшибать стволом автомата уцелевшие в раме осколки стекол. Ещё через некоторое время охрана отрапортовала: в целом чисто, ученым можно выйти из вездехода. Люк с шипением разблокировался, и Тараненко сдвинул его в сторону.
— Пойдем, Ваня, — обратился он к Сиверцеву. — Потрогаешь Зону ногами.