Внешне пост выглядел очень похоже на башенку автоинспекции, только был трехэтажным. Ну и периметр вокруг него возвели на совесть — бетона и колючей проволоки при строительстве явно не жалели. На плоской крыше заимки оборудовали навес с турельным пулеметом. Там, ясное дело, все время кто-то дежурил. В данный момент дежурили двое парней-мордоворотов, очень похожих на охранников вездехода.
На заимке тоже долго не задержались: по-быстрому сгрузили-разгрузили чего полагалось, Коля-химик кашлянул на прощание, пробормотал: «До свидания, Максим Николаич! Пока, ребята!» и убрел со своим планшетом за колючку, а вместо него в вездеход ввалился долговязый лысоватый мужичок в блеклом от частых стирок комбезе, расшнурованных ботинках и при черно-красной сумке с эмблемой футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» на боку. Мужичок пребывал в приподнятом настроении, видимо, по причине скорого возвращения из командировки. Он с удовольствием пожал руки всем, кто был в вездеходе, и умостился на самой задней лавке, у двери в грузовой отсек.
Тут же и тронулись. Тараненко подсел к только что сменившемуся мужичку и довольно долго с ним о чем-то разговаривал, изредка ещё и жестикулируя. Мужичок в основном отвечал на вопросы, иногда коротко, иногда пространно — по крайней мере так Сиверцеву показалось.
Вездеход теперь полз медленно, потому что охранники вновь спешились и вели экспедицию, выстроившись уже привычной дугой. Более или менее накатанная дорога исчезла, теперь шли по совершенной целине со всеми полагающимися сюрпризами, задержками и остановками. Сиверцев продолжал глядеть в обзорный экран, но уже без былого жадного интереса: рутинное передвижение по Зоне успело надоесть и ему.
Меж тем навалился вечер; небо ощутимо потемнело, да и вообще снаружи сделалось сумрачно и как-то недобро; включенные прожектора только усугубляли общее довольно тягостное впечатление.
Видимо, не только Сиверцеву сделалось не по себе. Щелкнул динамик внутренней связи, и старший маршрута обратился к шефу из кабины:
— Слышь, Николаич, смеркается. Мож, задраимся и тут заночуем?
Тараненко отвлекся от беседы со сменившимся мужичком.
— Так осталось-то всего ничего, километра четыре! — сказал он не очень уверенно. — Неужели не дотянем?
— Ты же знаешь, по темноте кататься — гиблое дело. Ну его, завтра по светлому доберемся.
— Н-да, — вздохнул Тараненко. — Жаль, конечно, но что делать? Командуй ночевку.
— С удовольствием, — отозвался старший маршрута, хмыкнул и отключился.
Отданных команд в пассажирском отсеке слышно не было.
Через несколько минут сухо клацнул, отворяясь, люк, и в вездеход полезли бравые мордовороты. Все шестеро. В пассажирском отсеке сразу стало тесно.
Обзорный экран без предупреждения погас, триплексы заблокировались бронеплитами, зато включился верхний свет. Странно, но освещенный отсек ещё сильнее уменьшился в размерах. Хотя отключившийся экран тоже этому поспособствовал — Сиверцев подумал, что прежде он создавал ложное ощущение дополнительного объема, наподобие того, которое возникает в комнате с большим зеркалом вместо стены.
Охранники дружно переместились в грузовой отсек, а возвращались оттуда по одному, без брони и оружия. В тупичке за переборкой, как выяснилось, помещался крохотный камбуз, и в данный момент один из охранников, весело переругиваясь с товарищами, заливал воду в котел, очень похожий на железнодорожный, в которых проводники кипяток для чая греют.
Сиверцев с интересом взирал на хозяйственные хлопоты бывалых ходоков в Зону.
Тараненко, проходя мимо, хлопнул Сиверцева по плечу:
— Ваня, в хвосте и сортир есть, если что.
Информация была полезная, Сиверцев не то чтобы крайне в сортире нуждался, но в общем и целом это время неотвратимо близилось. Поэтому он встал, протиснулся между охранников, шарящих в навесных шкафчиках (на этот раз возникли авиационные аналогии — похожие шкафчики имеются в любом самолете над пассажирскими креслами) и направился в грузовой отсек. В корму бронемашины.
Орудовавший у водонагревателя охранник по фамилии, если Ваня правильно запомнил, Забирай повернул голову и прижался к переборке, уступая дорогу.
— Благодарствуйте! — Сиверцев старался вести себя приветливо.
— Будешь должен, — проворчал Забирай и хулигански ухмыльнулся.
Грузовой отсек, при въезде в Зону вплоть до проходов забитый до отказа, теперь был на три четверти пуст. На верхних полках почти ничего не осталось, средние были заполнены в лучшем случае на треть, а вот внизу под полками пространство было довольно плотно заставлено большими картонными коробками с каким-то исследовательским скарбом. В самом-самом хвосте, где полки заканчивались, оставался крохотный пятачок перед двустворчатыми грузовыми дверьми, сейчас, понятное дело, наглухо задраенными, и небольшая кабинка с недвусмысленной пиктограммой на двери. Под пиктограммой имелась выполненная фломастером надпись от руки: «Тут сральня. Огнетушитель напротив».