Но я этого не сделала.
Потому что этого нет во мне.
Я ужинала у него дома каждую неделю и проводила время с его семьей.
Я всегда отвозила и забирала его с ОСОБЕННЫХ занятий.
Я не возражала, что он не звонил мне каждый вечер, и что мы не ходили на настоящие свидания. Я пыталась компенсировать Колтону то, чего ему не хватало.
Он, скорее всего, никогда не заинтересовался бы вещами, которые мне нравятся, но если бы мы встретились в его же области интересов, то у нас был бы шанс.
Я уверена в этом.
Я вычеркнула изучение архитектуры просто потому, что это скучно.
Хотя вы можете сказать, что я и не пыталась заинтересоваться ею.
Мы могли немного позависать после школы в небольших группах людей, среди которых ему было комфортно.
Но он казался действительно более непринужденным, когда мы были вдвоем.
И я не могла сформулировать, что именно меня беспокоило, когда я оставалась с ним наедине.
Было то, что я не могла понять во время всего этого, даже при том, что я старалась изо всех сил смотреть на вещи его глазами… Узнавать его больше и больше каждый день для того, чтобы проработать наши отношения… Изучения этих вещей было недостаточно.
Есть огромная разница в чтении об этом и испытании этого на себе в реальной жизни.
***
В ночь Homecoming у Колтона была художественная выставка в центре города.
Я нарядилась в совершенно прелестное новое платье, на которое мне мама дала денег. И я купила новые туфли, сделала прическу и даже нанесла немного больше, чем обычно, косметики.
Я сделала это все потому, что собиралась увидеться с Колтоном на публике на одной из его выставок, и я хотела показать себя лучшим способом, какой я знала.
Он выглядел невероятно, как всегда в повседневном костюме, и я не могла отвести взгляд от него всю дорогу до центра города.
И при этом я не могла скрыть огромную гордость и счастье, которые я испытывала, когда он поднялся на сцену, оглядываясь и краснея, приветствуя толпу парой коротких фраз, но взгляд его был сосредоточен на знаке выхода в дальнем конце зала.
Люди аплодировали и заискивали перед его работами, и я даже не думала, что он взял мой портрет и тоже выставил его.
Люди, которые проходили мимо, рассматривали картину, а затем их внимание обращалось ко мне, и мне доставались эти странные взгляды.
Я очень сильно беспокоилась.
Думаю, что люди осуждали наши отношения, считая, что я с ним по любой другой причине, только не из-за любви к нему.
Мне нравится, как говорит моя мама, что я «прицепила свой фургон к его звезде».
Испытывая неудобство, через некоторое время я перешла в заднюю часть помещения и стала ждать за столом, наблюдая за людьми.
Но то чувство неуверенности было ничем по сравнению с пустотой в моем животе, когда мой взгляд, бродя по помещению в поисках Колтона, нашел его в дальнем углу рядом со сценой…
Разговаривающим один-на-один с великолепной девушкой, которая напоминала мне молодую Николь Кидман.
Она была высокой и стройной, с воздушными, почти рыжими, вьющимися волосами.
Ревность пронеслась сквозь меня быстрее, чем я когда-либо считала возможным.
Я сразу же направилась к ним, пересекая комнату, и пристально смотря на него. Но когда я подошла к нему, он, казалось, не почувствовал мое присутствие.
Это же сделала и девушка.
Только когда миссис Нили подошла к нам, она остановила их разговор и познакомила меня с Талией Бентон, девушкой с чата онлайн-форума Аспергера, поскольку это было поручено сделать его учителем из ОСОБЕННЫХ занятий.
Мое сердце вновь чувствовалось хрупким и бесполезным, потому что я поняла в тот момент, что все мои благие намерения были впустую, если я просто пытаюсь узнать о симпатиях и антипатиях Колтона.
Реальность была такова, что я не могла быть как Талия.
У нее было то, что ему было нужно. Она, наверное, понимала, как мыслил Колтон.
Она понимала, как он чувствовал себя.
Потому что она была такой же.
И впервые мне было жаль, что я не такая же.
Глава 10
Поездка домой была мучительной.
В большинстве случаев можно сказать человеку: «Кто это был?» «Как долго ты общался с ней?» «Ты хочешь быть с ней?»
Только это не наш случай, и это убивало меня - быть не в состоянии решить то, что заставляло чувствовать себя настолько ужасно внутри.
Он держал меня за руку.
Он говорил об искусстве и отвечал на вопросы родителей с необычайно большим возбуждением.