Харпер представила меня своему новому партнеру Клэю.
И как бы мне не нравилось его общество, я была благодарна ему сейчас. Потому что у него была ценная для меня информация.
Клэй посмотрел меня и скорее всего заметил, что я принципиально не смотрю на палатку Колтона. Он переводил взгляд с меня на палатку по крайней мере раз десять прежде, чем, облизав свои губы, кивнул головой в сторону палатки:
- Как вам этот паренек?
Я уже почти оглянулась через плечо, но вовремя остановила себя от этой роковой ошибки.
- Кто? - спросила Харпер.
Клэй указал на палатку, и я хотела пнуть его в промежность, потому что все станет отлично понятным всем, если я не прослежу за его движением.
Поэтому мы все повернулись лицом к палатке, и я прикусила свой язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь глупое.
- Ребенок Нили рисует все эти сумасшедшие картины, и продает их по бешеным ценам.
Глаза Харпер широко раскрылись, и она повернулась ко мне:
- Парнишка, который спас тебе жизнь? Колтон, да?
Клэй кивнул:
- Он кто-то вроде гения в изобразительном искусстве.
- Что это значит? - спросила я не потому, что я - идиотка, а потому, что он как-то странно об этом говорит.
Клэй послал мне взгляд, обозначающий, что я тупица, который заставил меня захотеть засунуть его в бетономешалку и смотреть, как он там крутится, снова и снова, и снова...
Что? А то вы не смотрите поздние передачи по HBO* (*HomeBoxOffice —американская кабельная и спутниковая телевизионная сеть, продукцией которой являются преимущественно телесериалы, например, «Клан Сопрано», «Клиент всегда мертв», «Игра престолов») на минимальном звуке, чтоб ваши родители не знали.
Не врите!
- Это значит, что он гениально рисует или что-то типа того, - Клэй закатил глаза, и я добавила это к моему мысленному ужастику.
- Гении - умные, правильно? - Харпер разыгрывала из себя настоящую блондинку перед этим придурком.
- Ага, умные. Он еще и «особенный», - пальцами он изобразил кавычки.
- Особенный... Как... - я вообще не могла понять суть беседы, понимаете? - Тебе что, мама не говорила, что ты особенный? Моя мне говорила.
- Особенный, как не совсем нормальный, - ответила за него Харпер.
- Ты ненормальная. Кто вообще нормальный?
Кого волнует, что Колтон такой?
Он - герой моего романа!
- Он – аутист..., - выдал нам Клэй.
Но я услышала «творческий» (прим. пер. - игра слов «autistic» - аутист, и «artistic» - творческий) и послала ему взгляд: «Ты сейчас серьезно?»:
- Конечно, он творческий, он продает картины.
Клэй раздраженно что-то пробормотал и пошел к палатке.
Я покраснела, как только увидела, что он взял флайер с одного из столов и вернулся к нам, вручив его мне.
Это был первый раз, когда я услышала про Синдром Аспергера* (*Синдром Аспергера — одно из нарушений развития, характеризующееся серьезными трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным, стереотипным, повторяющимся репертуаром интересов и занятий. От аутизма он отличается прежде всего тем, что речевые и когнитивные способности в целом остаются сохранными. Синдром часто характеризуется также выраженной неуклюжестью).
Глава 3
У Колтона Аспергер.
Аспергер.
Я повторила это слово миллион раз.
Это какое-то непонятное слово, правда?
Но я уверена, что есть много людей, которые знают это слово не понаслышке, и, к сожалению, я не одна из них.
Вы только представьте, я - пятнадцатилетняя девчонка со своими ежедневными глупыми сплетнями с Харпер, и вдруг я внезапно начинаю философствовать о разных типах аутизма и диапазоне нарушений в мире.
В основном мы с Харпер говорим о Модном Контроле (*телевизионное шоу) и прочей чепухе.
Но не о Колтоне и его диагнозе.
Я имею в виду, понятно, что он был многогранным человеком, и его картины невообразимо прекрасны.
Но я чувствовала, что если загуглю информацию об этом, то это будет выглядеть как мухлеж с моей стороны.
Есть много слов, которые могли бы меня охарактеризовать с годами: развитая не по годам, упрямая... Несокрушимая. Но я никогда не была любопытной.
Брошюра, которую я держу в руке, объясняет всю мельчайшую информацию, которая только существует, и я не могу заставить себя проверить это.
Он был обычным маленьким мальчиком, когда мы встретились. Как это возможно, что он другой?
Теперь-то я это лучше знаю. Я больше не так наивна. Но в то же время я не хочу быть такой.
Я чувствую, что меня тянет к нему, и я хочу узнать его ближе. Самостоятельно открыть его тайну.
Иногда мы сами отрицаем правду, в которую не хотим верить. Мы видим вещи такими, какими хотим их видеть.