Ори, быстро высунув пальцы из моего ануса, нагло села на лицо своей сестры, тиская свою грудь. «Она залезает своим языком в мою попку…» Произнесла Ори, высунув язык наружу. Я долбил бедную Элли без остановки, стараясь перевести дыхание и продолжать. «Это будет последний, моя хорошая.» Ори взглянула на свою сестренку, которая прижала ее к себе руками, держа ее за ноги, и начала медленно наклоняться вперед, высунув язык. «Не выливай в нее все.» — Ори начала стонать от того, как вылизывает ее, и до того мокрую киску, младшая сестра. — «Давай, братик!» Внезапно я начал заливать Элли, которая выгибалась, как могла, и после нескольких секунд я высунул свой член, который быстро подхватила ртом Ори, выпивая всю мою сперму. Пока она наслаждалась трапезой, я сразу выдернул трусики из попки Элли, давая вылиться все наружу и упав рядом с ней, жадно глотая воздух от усталости. Элли лежала и не шевелилась, пока Ори сидела рядом и наблюдала, как из нее вытекает моя сперма. После нескольких секунд у Ори появилось желание вылизать сестру и выпить то, что еще не вылилось из нее. От каждого движения языка, Элли содрогалась и выгибалась, издавая усталый стон. Ее затуманенные глаза смотрели на потолок, после чего медленно перешли на меня. Я лежал в такой же позе, что и она, всматриваясь в ее глаза. Пока мы глядели друг на друга несколько минут, Ори начала жадно целовать губы своей сестры, которая по началу не отрывала от меня глаз, но позже взглянула на нее и так же целовала свою сестру, устало обняв. Я лишь лежал на спине и разглядывал потолок, пытаясь отдышаться. Ори легла между мной и Элли, все крепче прижимаясь ко мне, но Элли нашла силы встать и лечь на меня своей грудью, оставляя ножки на своей сестре. «Братик…» — устало, почти шепотом произнесла она мне, медленно целуя мою шею. Сперма все еще вытекала из нее на тело ее сестры, которая лежала под ней, прикрыв глаза. — «Братик… хочешь мою грудь?» Элли двинулась вперед, накрыв мое лицо своей грудью. Мне хватило сил поднять ее руками и схватить губами за сосок на ее пышной груди, медленно посасывая. Из Элли каждую секунду начали выходить новые стоны, и она прижималась ко мне сильнее, как только мой язык проходил по соску. «Я люблю тебя… братик…» — произнесла она сквозь стоны, отодвинувшись назад. Отпустив ее грудь из моих губ, она сползла назад и прижалась ухом к моей груди, пока ее старшая сестра подбиралась ко мне, обняв и прижавшись посильнее. Посмотрев на свою ладонь, в которой все еще находилась моя монета, я закрыл глаза, потихоньку засыпая, вместе со своими сестрами.
Я проснулся поздно ночью, свет в комнате все еще горел, но все сестры спали. На мне были одеты трусы, а я лежал в совсем другом месте. Рэд обнимала мою шею руками, прижавшись ко мне грудью, обняв мою ногу своими. Взглянув на ее лицо, я увидел ее открытые глаза, которые полусонно смотрели на меня.
«Не спится?» — тихим, ласковым голосом спросила она меня, разглядывая мое тело. — «Вы трое так нагло лежали в середине, что нам пришлось вас перемещать по сторонам.» Мой взгляд снова устремился в потолок. «А еще вы запачкали кровать.» — Только я хотел сказать, что все уберу, как Рэд опередила меня. — «Ори и Элли убрали все.» Мне срезу захотелось узнать, как чувствует себя Элли, которой не было на кровати со всеми. Рэд повернулась в другую сторону, и я спокойно встал, тихо пробираясь к двери. Когда я вышел, то заметил Элли, которая сидела на стуле внизу, обернутая в полотенце и вертела монетку в руке. Увидев меня, спускающегося по лестнице вниз, она внезапно встала и прижалась ко мне. «Братик!» — тихо произнесли ее уста. Пока я гладил ее еще не высохшие волосы, она снова подбросила монетку. Когда монетка упала к ней в руки, она поцеловала мои губы, готовясь снова подбросить ее. «Знаешь почему я перестал пользоваться ей, когда повзрослел?» Спросил я Элли, когда поймал запущенную ей в воздух монетку. Элли подняла голову и незадачливо посмотрела на меня. Я метнул монетку в воздух, наблюдая, как она падает на мою руку. «Я так много раз ей пользовался, что научился сам говорить монете, какой ответ мне нужен.»
Как только я поймал монету, я услышал Элли, спросившую меня нежным голосом. «Значит, ты специально бросал монету так, чтобы тебе всегда выпадал нужный ответ?» Усмехнувшись, я снова бросил монету в воздух, направившись вверх по лестнице. Элли не составляло труда поймать монету рукой, а мне не составляло труда сказать, что она увидела на монете.
Там был Орел.
========== Часть пятая: Учение о жизни. ==========
За целый месяц дела в семье ухудшились, и лучше не становились. Денег становилось все меньше и меньше, Фиола заболела и на ее лечение уходят все силы и сбережения, а вместо всеми любимого супа, мы употребляем картофельное пюре или жаренный картофель, вкус которого всем давно осточертел. Один раз Рэд перетрудилась на столько, что она буквально падала в обморок каждые несколько минут. Настроение в семье так же ухудшалось. Сестры стали разговаривать меньше друг с другом и часто стали отказываться от предложения «руки помощи», то и дело, болтаясь туда-сюда по комнатам. Сидя за столом и засматриваясь на то, как все стоят, прижавшись к стенке, в моей голове появлялись возможные планы действий и варианты возможной смены ситуации, которые я разбирал по полочкам. В мои глаза попалась Элли, которая подбрасывала мою монетку, с грустным лицом наблюдая за ней. Что-то было в моей голове важное, но я не мог понять что именно. Словно я знал слово, которое буквально вращалось на моем языке, но не мог произнести его. Звон монеты заставил меня обратить внимание на Элли, которая неуклюже подобрала монетку с пола. Звон был знакомым мне в прошлом, и это было чем-то, что произошло давным-давно, но я не мог вспомнить. Звон не прекращал гудеть в моей голове, но я ничего не вспоминал. Внезапно, меня осенило. Я вспомнил звук монеты, которая со звоном отскочила от твердой поверхности когда-то в прошлом. Этот звук крепко засел в моей голове, и я желал вспомнить, почему. Тело словно само побежало к Элли, а руки молниеносно поймали монетку в воздухе. Только моя монета оказалась в руках, я со всей силы бросил ее в стену напротив, заставив сестер, Элли, Джей и Рэд, которые находились рядом, шокировано смотреть на меня. Монета ударила стену ребром, отскочив от нее с громким звоном. Я лишь стоял, как идиот, изображая атлета, метнувшего копье, вслушиваясь в звон. Время двигалось медленнее в этот момент, а звон громко звучал в голове, пока я вспоминал все, что было связанно с этим. В моей голове проигрывался случай, когда я последний раз видел своих родителей.
Мой отец, который яростно бросил монету в стену дома, орал на меня, что я абсолютно не понимаю мир вокруг, что я воспринимаю все как шутку. По его мнению, я стал слишком мягок ко всем и всему, словно я стал «маменькиным сынком». Я был довольно взрослый в это время, примерно девятнадцать лет. Это слегка шокировало меня, ведь я только предложил ему, что я могу помочь семье и без учебы. Я не понимал, как я был не прав в тот момент, и естественно, не понимал ярости отца. В тот момент я весь день слушал, как отец и мать спорили друг с другом, пока я сидел в своей комнате. Естественно, мне это надоело, и собрав пакет с вещами, я официально заявил отцу, что ухожу из дома. Что я предпочитаю жить один. Отец меня не останавливал, но останавливал мою мать, которая не хотела, чтобы я так необдуманно уходил из дома. Отец лишь хотел, чтобы я поскорее ушел. С того момента я их не видел, и проживал полтора года в общежитии университета, которая учила меня готовке и искусству, после чего сняв дом и проживая до следующего года на стипендию, которую я копил до выпуска из университета. Так же я помню письмо от матери, которое я уже почти 4 года не открывал, оставив его в кармане пиджака.
«Эй…» — Элли медленно махала рукой перед моими глазами. — «Ты чего?» Ничего не ответив, я побежал в спальню. Не обращая внимание на то, как Блю и Ори пытались расслабиться вместе, я схватил свой пакет с вещами и устремился обратно, оставив их шокировано смотреть в сторону двери, из которой я выбежал. Скатившись с перил, я бросил пакет на стол, разбегаясь на дверь, ведущую на улицу. Побегав вокруг дома и сорвав пару плакатов, которые были рекламой местного супермаркета с картой всего города и отметкой места, где стоит этот супермаркет, я забежал обратно в дом. Сестры смотрели на меня в недоумении. Каждая оторвалась от своих дел, наблюдая за моими действиями. Даже Блю с Ори стояли абсолютно голые, наблюдая за мной с вершин второго этажа, ухватившись за перила. Подобрав с пола монетку, которую я кинул совсем недавно и подбираясь ко столу, замедлив ход, я начал копаться в пакете, разбрасывая свою одежду в разные стороны. «Собирайтесь!» вскрикнул я командным тоном, заставив сестер испуганно подходить к столу. Ори и Блю внезапно побежали одеваться, пока я доставал письмо из пиджака, перекладывая его в свой карман штанов. Разложив плакат на столе, я начал водить пальцем по нему в поисках знакомых мест. Я потянулся к своему нагрудному карману, но осознав, что я давно не ношу пиджака, в котором на нагрудном кармане всегда были ручки, и что ни ручек, ни карандашей в доме нет, я слегка замешкался. В моей голове пронеслась безумная идея, но у меня не было времени рассуждать над ней, боясь, что я забуду все, что пришло ко мне в голову. Мой поступок заставил большинство сестер вскрикнуть от страха. Мне пришлось откусить своими клыками кончик большого пальца, закрыв глаза от боли. Я был настолько целеустремлен, что на боль мне было плевать не меньше, чем на возгласы сестер, которые стояли рядом и с шоком смотрели на меня. Прижимая палец в места, которые были у меня на уме, стискивая зубы от боли, я рассматривал карту, изрисованную моей кровью.
«Тут находятся местные рестораны и буфеты.» — я водил пальцем в уже отмеченных моей кровью местах. — «Меня они знают в лицо, но у вас будет шанс устроиться к ним. Они всегда с радостью примут добровольцев.» Пока остальные с недоумением рассматривали мои кровавые отпечатки пальцев на карте, Блю поспешно спросила меня, даже не обращая внимание на плакат. — «Но как нас примут, если мы ни черта знаем о готовке?» По столу в сторону Блю проскользнул толстая книга «Кулинарный альманах», которая лежала на самом дне пакета. «Я обещал научить вас всему, что знаю. Сейчас самое время.» Такой поворот событий удивил сестер, после чего они радостно слушали мои дальнейшие указания и выслушивая мой план. После нескольких минут обсуждений, все решили немедленно приступить к обучению. Даже больная Фиола, которая должна была отдыхать под присмотром Джей, твердо решила посидеть рядом со своей старшей сестрой, внимательно слушая мои лекции и напрочь отказываясь от всех возможных предложений на тему «отдыха». Начав с малого, я рассказывал о простейших вещах в кулинарии, таких как ножи и кухонная утварь, объясняя на пальцах как они выглядят, что ими делают и как используют. После нескольких часов беспрерывной лекции, вся семья решила сходить в душ и лечь спать, размышляя об услышанном и разговаривая друг с другом о прошедшей теме урока. Я чувствовал себя лектором университета, или простым учителем. Решив, что душ мне не пригодится, я направился в спальню. Раздеваясь, я выслушивал разговоры своих сестренок, которые не умолкали и повторяли все, что я им рассказал несколько часов назад.