Кашлянул негромко, привлекая внимание, поймал в ответ светлую улыбку, которая сразу же сменилась деловой озабоченностью. Протараторила что-то, потянула за черенок огромного лопуха, открывая накрытый стол. И пусть тот стол на траве, пусть из яств всего лишь жареное змеиное мясо с зачерствевшими лепёшками, всё равно хорошо. Поедим! А лепёшки-то мягкие! Это она как сумела сделать?
Хлебнул горячего чая, посидел с чашкой в руках, задумался. Что делать дальше? А ничего. Буду выбираться, учить язык, всё равно он мне пригодится. Куда идти, в какую сторону? Выбора у меня нет, тут одна дорога, вверх по реке в сторону далёких заснеженных вершин. В очередной раз пожалел об отсутствии карты у шкипера. Всё понимаю, что они с детства между одних и тех же островов ходят, маршрут назубок знают, но хотя бы ради приличия могли бы в сундуке какую-нибудь картишку держать? Даже где столица не смог указать, только рукой махнул. Мол, в той стороне, много дней плыть нужно. Хотя бы приблизительно знаю, в каком районе земли я нахожусь… и всё. И то неточно. Может быть и такое, что я сейчас сижу у костерка совсем в другой стороне земного шарика и совсем в другом месте. Куда меня могли завезти и зачем, кто его знает? Вот и нечего пока голову над этим ломать. Придёт время, и всё встанет на свои места.
Глава 4
Настроение хорошее, бодрое такое, сканер чист, опасности вокруг нет, молнии с сигналки убраны. Оружие почищено, как оно может быть почищено в походных условиях, мешок собран и переложен лопухами. Они здесь огромные и толстые, мягкие и пушистые, можно даже на голову надевать, чтобы жарким солнцем её содержимое не напекло. Оборвать только зелёный лист по размерчику желательно.
Задумчиво посмотрел на девчонку – возится, в мешке своём копошится, в дорогу собирается. Вся еда у неё, у меня только неприкосновенный запас на крайний случай из пары давешних окаменевших лепёшек. Они даже сломаться не смогли – сколько я на этом мешке ни валялся, ничего с ними не случилось.
Двинулись вверх по течению, осторожно обходя густые завалы трухлявых деревьев, переплетения многочисленных и разнообразных лиан, прорубаясь через густые заросли. Сканер работал исправно, появилась разнообразная живность, мелкая и крупная, мелькнули хищники. Этих я сразу засекал по красному агрессивному свечению ауры. Впрочем, нас пока никто в качестве добычи не рассматривал, что, несомненно, очень радовало мою попутчицу, пыхтевшую за моей спиной под плотно набитым мешком. А зачем было в него столько всего разного набивать? Хотя котелок вещь полезная, опять же пригодилась и другая посуда, чашки, ложки и различные приправы, та же соль хотя бы. Я, конечно, тоже кое-что с собой прихватил, но совсем немного, можно даже сказать, что мало, рассчитывая быстро добраться до какого-нибудь цивилизованного места с магазинами и лавками. А теперь не знаю, все мои расчёты поломались после этой стычки с мародёрами. Одно дело контрабандисты в море, а другое – мирные жители на берегу. И никто не станет разбираться, зачем они к выброшенному на берег кораблю с оружием в руках пришли. Ладно, что гадать, посмотрим. И надо язык учить, утро со сборами пропустил, теперь тяжёлая дорога через джунгли не позволяет идти рядом, да и мешки за плечами как-то не располагают к разговорам. Ну вот, сам себе задачи нарезал и сам же причину от них отлынивать нашёл. Всё как всегда. Усмехнулся довольно и зашагал быстрее, впрочем, сразу же спохватился и притормозил – про девчонку за спиной забыл.
Река изобиловала поворотами и изгибами, иной раз почти заворачивала в обратную сторону, выпрямлялась, чтобы сразу же закрутить петлю в противоположную сторону, и если бы не мой сканер, то мы бы в этих хитросплетениях завязли бы намертво. А так удавалось срезать маршрут, спрямляя путь и выбирая короткую, но не всегда удобную дорогу. Только топкие места не получалось обходить. Не показывает их мой сканер.
Первый привал сделали, полностью выбившись из сил. Я-то ещё ничего, а вот девчонке приходилось туго, хотя ни одного слова жалобы я не услышал. Сопела, пыхтела, но тащилась следом, упорно отказываясь выбросить половину зажаренного мяса. И зря, по-моему. На такой-то жаре это мясо к вечеру пропадёт. Впрочем, хочет уродоваться, пусть тащит. Может, это она таким образом пытается своё тощее тельце натренировать? Вспомнил, как она прилаживала здоровенную змеиную голову поверх своего мешка. Собиралась тоже с собой нести. Совсем чокнулась. Тяжесть же какая! А когда у неё ничего не вышло, выбила длинные острые клыки, выдрала с корнем раздвоенный язык, вырезала большие глаза, всё это завернула в тряпочки, переложила лопухами, упаковала, короче. И при этом что-то мне доказывала, возмущалась, с жаром пыталась объяснить происходящее. Ничего я не понял. Впрочем, что я обманываю? Всё я понял. И что змеиная голова больших денег стоит, что если нельзя её всю целиком унести, то необходимо хотя бы самые ценные ингредиенты прихватить, что она и делает. А я мог бы и помочь… Вот поэтому и сделал вид, что ничего из этого возмущённого лопотания не понял. И когда она закончила с разделкой, я с большим удовольствием сильным пинком запустил остатки искромсанной головы в кусты под её возмущённые вопли.