«Если германская армия встретила дивизии и корпуса, укомплектованные зэками в начале июля, но в составе армий, прибывающих из далеких уральских, сибирских, забайкальских провинций, значит, Сталин дал зэкам оружие в руки до 22 июня 1941 года».
Свое фантастическое утверждение Суворов-Резун выделил жирным шрифтом. Но, занимаясь выделениями, Суворов-Резун запутался в собственной лжи. «Сталин дал оружие зэкам» до 22 июня — и в том же предложении пишется, что дивизии были укомплектованы зэками лишь в начале июля. Где зэки с оружием пребывали между 22 июня и началом июля?
«Рассказ о «черных» дивизиях и корпусах мы начали с 63-го стрелкового корпуса 21-й армии. И тут упомянули комкора Петровского и комбрига Фоканова. Отчего же они не генералы? Ответ тут простой. В «черных» корпусах и дивизиях, (эта запятая тут у Суворова-Резуна. — АЛ.) не только солдаты и офицеры, но и высшие командиры были ветеранами «барачных городков для лесорубов».
Страшно, ужасно. Но все проще: Петровский был генералом. Об этом пишет и Пласков, на которого ссылается Суворов-Резун:
«К месту прорыва командир 63-го корпуса генерал Л. Г. Петровский подтянул полки 167-й и 61-й дивизий» (Пласков Г. Д. Под грохот канонады. С. 161).
Комкором генерал был по той причине, что командовал корпусом — хотя приказ о присвоении ему генерала действительно сильно задержался.
И возглавлял Л. Г. Петровский отнюдь не уголовников. Г. Д. Пласков пишет о дивизии из корпуса Петровского, где служил сам:
«53-я стрелковая дивизия родилась в огне гражданской войны, в 1919 году. Это было кадровое соединение, со славными традициями» (там же. С. 126).
«После первых боев 24-я армия попала в правильные руки: командование принял генерал-майор НКВД Константин Ракутин».
Намек Суворова-Резуна в следующем: армия, сформированная из уголовников, была взята в «соответствующие руки» генерала НКВД…
Тут от вопиющего невежества Суворова-Резуна просто приходишь в изумление.
К. И. Ракутин — пограничник чистейших кровей. В его честь на Камчатке, где он служил, названа пограничная застава. Генералом НКВД он был только потому, что охрана границы входила в ведение Народного комиссариата внутренних дел (НКВД). При чем тут «правильные руки», даже если бы 24-я армия была из одних уголовников?..
А из уголовников она не была. Когда 24-ю армию возглавил К. И. Ракутин, она состояла из великолепных строевых частей. Пройдет совсем немного времени, и дивизии 24-й армии под командованием Ракутина станут первыми гвардейскими дивизиями Красной Армии — и именно благодаря своей боевой выучке. В приказе о присвоении звания гвардейских этим дивизиям будет обобщен их боевой опыт для использования другими соединениями.
100-я дивизия в 1940-м брала «линию Маннергейма», за что получила орден Ленина. В тяжелые дни июня 1941 года она, без артиллерии, смогла задержать немцев на два дня, а затем вышла из окружения. Состояла дивизия поначалу в основном из белорусских крестьян, которые, уходя на восток, брали в мешочки родную землю. Потом дивизия получила пополнение из москвичей, ленинградцев и сибиряков. После боев под Ельней дивизия стала 1-й гвардейской.
127-я дивизия была сформирована 20 сентября 1939 года. В составе 16-й армии дивизия в середине июля смогла под Смоленском перейти в наступление — только положение на других фронтах не позволило дивизии развить успех. Под Ельней дивизия стала 2-й гвардейской, а затем знаменитой гвардейской Таманской. После войны дивизия неизменно участвовала в парадах на Красной площади.
153-я дивизия стала 3-й гвардейской, 161-я — 4-й гвардейской. Прошло совсем немного времени, и 26 сентября 1941 года гвардейскими стали 107-я и 120-я дивизии 24-й армии.
То, что советская гвардия появилась именно у Ракутина, не случайно. В советско-польскую войну 1920 года Ракутин служил в приграничной 53-й стрелковой дивизии, у которой при наступлении на Варшаву кончились боеприпасы. Дивизия отошла в Германию, где была интернирована. В лагере для интернированных К. И. Ракутин стал изучать немецкий язык и труды немецких военных теоретиков Клаузевица и Мольтке. Кроме теоретических воззрений Ракутин перенял у немцев импонировавшую ему их пунктуальность и стремление продумывать мелочи. Так что летом 1941 года в боях под Ельней командующий 24-й армией ничем немцам не уступал — и даже превосходил их, поскольку, угадывая возможные их действия, поступал так, как они от него никак не ожидали. Это позволило командующему 24-й армией остановить врага на самом важном
— московском — направлении и даже потеснить его. В 24-й армии была также 6-я дивизия народного ополчения дивизии: около 300 работников НКВД — добровольцы Наркомата иностранных дел, преподаватели и студенты Московского института железнодорожного транспорта, а также рабочие и служащие Дзержинского района.