Некоторые офицеры, несмотря на то что они обучались в духе этого устава, продолжали придерживаться старых взглядов, основанных на опыте Первой мировой войны, что, однако, никакого влияния на их практическую деятельность в начале Второй мировой войны не оказало. Как и другие офицеры, они действовали в духе вермахта. Дальновидные авторы уставов понимали, что опыт Первой мировой войны не может служить прочной основой для принятия серьезного решения в новой войне. Вторая мировая война подтвердила правильность основных положений устава. В этом же духе были выдержаны уставы и наставления первой сухопутной армии Австрии.
Иначе обстояли дела у французов. В их уставах на первый план выдвигался принцип безопасности. Методичность и схематичность преобладали также в наступательных идеях и напоминали о способах прорыва позиционной обороны. Видимо, этим и объясняется то, что в 1940 году французы не ожидали высокоактивных наступательных действий немцев…» (Рендулич Л. Управление войсками. М., 1974. С. 141).
Глава 25
БОРЕЦ ЗА МИР АДОЛЬФ ГИТЛЕР
А у Бунича Красная Армия повергает в трепет бедную, слабую Германию.
«Панические рапорты разведки по поводу сосредоточения соединений Красной Армии на восточных границах Германии и ее потенциальных сателлитов в Восточной Европе, (запятая стоит здесь у Бунича. — А.П.) встревожили Гитлера, и он здраво рассудил, что из двух зол надо ликвидировать наибольшее».
Не хотел Гитлер нападать, да у Кремля были «потенциальные сателлиты», они угрожающе сконцентрировали силы на границе Германии. Панически напугали немецкую разведку. Встревожили Гитлера. Разбередили его душу.
А как Гитлер не хотел войны! Приглашал нашего Молотова поговорить о мире…
С отцовской нежностью рисует Бунич берлинского миролюбца:
«С какой-то смущенной улыбкой Гитлер вышел из-за стола и пошел навстречу вошедшим, по привычке подняв руку в партийном приветствии. Поздоровавшись с каждым, Гитлер сказал, что рад приветствовать советскую делегацию, осведомился о здоровье Сталина и жестом хозяина предложил расположиться в мягких креслах вокруг круглого стола».
Смущающийся, застенчивый, робкий Гитлер, тревожно спрашивающий о здоровье «батюшки»-Сталина и заботливо усаживающий дорогих советских гостей в мягкие кресла…
И что же он встречает в ответ? Злобные вопросы советской делегации: почему немецкие войска появились в Финляндии и Румынии, на границе СССР? Ах, как грубо это, как бестактно. Какие хамы этил)ус-ские! Так грубить деликатным, смущающимся немцам!
А деликатные немцы уже разрабатывают план нападения на СССР и делят его территорию. Но вслух вождь немцев тактично говорит совсем другое:
«Российская империя может развиваться без малейшего ущерба германским интересам.
Постоянно кивающий головой Молотов при последних словах Гитлера, нарушая протокол, заметил, что все сказанное фюрером совершенно верно.
Смущенно улыбнувшись на это замечание Молотова, Гитлер продолжал: если обе страны придут к пониманию этого факта, они смогут наладить взаимовыгодное сотрудничество и избавить себя от осложнений, трений и беспокойств».
Читая эти строки, я чувствую, как мне начинают нравиться этот симпатяга Гитлер с его миролюбием.
И Гесс тоже хороший, улыбчивый и застенчивый парень.
«Заулыбался и Гесс, когда его спросили, может ли он подтвердить сведения советской разведки о том, что он, Гесс, мастерски играет на аккордеоне. Появился и аккордеон. Гесс смущенно взял его в руки и, будучи, как и Геринг, летчиком-ветераном Первой мировой войны, заиграл печальную мелодию, известную каждому немецкому солдату: «Иххаттеайне камераде…»
Застенчивым оказался и Геринг:
«Взвыли сирены воздушной тревоги… Геринг был явно смущен и быстро уехал».
Что ни нацист, то просто душка. От Риббентропа Молотов был просто в восторге: «Прощание получилось на удивление простым и сердечным. Риббентроп извинился за «этих свиней-англичан», которые вечно появляются незваными с одной только целью «плюнуть в суп». Молотов рассмеялся, заметив, что нисколько не сожалеет о налете, так как благодаря ему имел исчерпывающую и сердечную беседу с Имперским министром