И когда снега нет — тоже обойдемся.
Но Сталин готовил парашюты. Значит, хотел напасть…
«Но к десантированию (теперь уже никому не нужному) все было подготовлено. И парашюты уже в районах аэродромов погрузки. И вот командир 4-го вдк генерал-майор Жадов вызывает к себе помощника начальника оперативного отдела штаба корпуса генерала А. Я. Горячева:
— Вы знаете, товарищ капитан, что такое золото?
Он был ошарашен таким неожиданным вопросом, но все же ответил:
Представляю, но золота никогда не имел.
Неправда, — говорю я ему, — за каждым красноармейцем и командиром был закреплен парашют. Вот это есть наше государственное золото. А где лежат несколько тысяч парашютов? В лесу, в одном километре восточнее реки Березина. Организуйте вывоз этого ценного имущества в тыл» (Четыре года войны. С. 16).
До 22 июня парашюты вывезли в лес, а теперь их надо спасать. Генерал армии Жадов сообщает, что капитан Горячев задачу выполнил — достал где-то автомашину и под пулеметным огнем наступающего противника вывез парашюты в безопасное место, за что и был награжден орденом».
Вот как.
Любопытный эпизод минувшей войны привел Суворов-Резун. Сделал он это с умыслом.
«Разберем этот пример.
Товарищи десантники, сколько парашютов на одного человека положено? Правильно. А на воздушно-десантный корпус сколько? А учитывая грузовые? И все они до нападения Гитлера почему-то оказались в лесу. Зачем?»
«Неужели для нападения на Европу?» — наверняка подумают товарищи десантники.
Неужели Сталин и впрямь хотел ударить первым?
Обратимся за ответом к той самой книжке, которую цитирует Суворов-Резун:
«На западном направлении десантники вступили в бой в конце июня, когда немецко-фашистские танковые группировки, прорвавшиеся восточнее Минска, устремились к Днепру и Смоленску. Командование Западного фронта прилагало все силы, чтобы как можно дольше задержать противника на последнем выгодном рубеже — реке Березина и лишить его возможности с ходу прорваться к Днепру. С этой целью 4-му воздушно-десантному корпусу (командир генерал-майор А. С. Жадов) было приказано выдвинуться в район южнее и занять оборону по реке Березина» (Советские воздушно-десантные. С. 54).
К Березине корпус направили после 22 июня! Окапываясь у реки, он оставил парашюты в лесу, в километре от Березины. Если бы готовили десантирование, парашюты были бы в расположении части или на аэродроме (в районе Березины было три военных аэродрома).
«Здесь части 4-го воздушно-десантного корпуса и остановили соединения 24-го моторизированного корпуса, двигавшегося в направлении Березино и Свислочь, не дали возможности противнику с ходу форсировать реку и задержали дальнейшее продвижение вражеских танков» (там же. С. 54).
5 июля в одном месте обороны корпуса немецкие танки все же сумели переправиться через Березину (в других местах они прорвались раньше) — тогда и потребовалось спасать парашюты.
У Жадова дословно написано: «На складах в местах формирования осталось много различного имущества, а также несколько тысяч парашютов». У Суворова-Резуна про склады ничего нет. Далее Жадов пишет: «Про себя я решил во что бы то ни стало организовать вывоз их из Пуховичей… Кстати, парашютами пришлось заниматься еще раз. В разгар оборонительных боев на Березине я вспомнил, что они лежат в лесу восточнее реки и вскоре могут достаться врагу. Вызвал помощника начальника оперативного отдела штаба корпуса капитана А. Я. Горячева и спросил его…» — и т. д.
Но продолжим чтение Суворова-Резуна. Про парашюты на Березине мы уже все знаем; теперь полюбуемся, как, используя эти парашюты, он тонко подводит нас к мысли, что Сталин готовил нападение.
«Если командир десантного батальона просто так со склада заберет парашюты и вывезет их в лес, то его спросят и вышестоящий командир, и подчиненные: ты чего это?
Парашют — штука деликатная. Десантник не любит, когда с его парашютом всякие эксперименты делают. Дождик в лесу, влажность, роса. Даже если и брезентами укрыть, все одно — конденсация и всякое прочее.
Так вот, на командира такого батальона в тот же день поступит в особый отдел ровно столько доносов, сколько в батальоне народу».
Суворов-Резун, наверно, всех меряет по себе.
«И командира такого батальона шлепнут за вредительство.
Тем более командиру бригады такого не простят. На командира бригады будет столько доносов, потому что в бригаде четыре батальона, артиллерийский дивизион, разведывательная рота и пр. и пр. И все донесут».