Зал словно сковала стужа. Многие воры до мозга костей прочувствовали, чем чревата для них эта угроза, какие потери они теперь понесут. Все повернулись к Мвирери ва Мукираи и уставились на него с ненавистью.
И снова положение спас распорядитель. Он взобрался на сцену и заговорил с душевным и искренним раскаянием, умоляя иностранных гостей не обращать никакого внимания на сказанное Мвирери, потому что все остальные воры, присутствующие в пещере, только и мечтают о том, как бы улучшить контакты с такими важными господами во имя нового подъема и процветания системы грабежа на земле. Призывы Мвирери опираться на собственные силы, забиться в свой уголок и поглаживать себя по животику — какой же это, право, детский лепет!
Распорядитель поклялся всеми богами, что никто из присутствующих не разделяет заблуждений Мвирери. Он напомнил иностранным гостям о притче, с которой начал конкурс… Флаг независимости наводит на мысль о человеке, отправившемся в долгое странствие и вручившем свое добро рабам…
Не дойдя и до середины притчи, он, скаля золотые челюсти, заискивающе поглядел на иноземцев:
— Высокочтимые гости! Мы ваши рабы. Вы вернулись, чтобы посмотреть, как мы распорядились талантами, которые вы нам вручили в благодарность за нашу службу и за участие в подавлении соплеменников, дерзнувших назвать себя борцами за свободу. Позвольте напомнить, что мы денно и нощно не покладая рук обманываем народ, заставляя его поверить, будто вы на самом деле ушли. Мы не говорим про вас: иностранцы, империалисты, белые грабители, а называем вас — наши друзья! Прошу вас, пожалуйста, проявите терпение, послушайте выступления остальных душегубов и мироедов. Пусть Мвирери ва Мукираи вас не тревожит. Им займутся, сегодня же его судьба будет решена. Надеюсь, мои извинения вас удовлетворят. Теперь нам предстоит не словами, а делом заслужить ваше прощение.
И распорядитель сошел со сцены. Глава делегации благосклонно принял извинения и заявил, что они согласны подождать реальных шагов, искупающих вину.
— Правосудие должно не просто свершиться, но свершиться на глазах у всех. Спасибо за внимание, — такими словами он закончил свою краткую речь.
От громоподобных аплодисментов в пещере едва не обвалился свод и не рухнули стены.
Гатуирия держал ладонь Вариинги в своей. Ему все еще казалось, что он спит. Они сидели молча, погруженные каждый в свои мысли, но чувствовали, что стоит им разжать пальцы, как оба утонут в беспросветной пучине.
Гатуирия не мог довести свои рассуждения до какого-либо логического конца. Мысли метались в голове, сменяя одна другую. Заветная мечта найти музыкальную тему испарилась. Больше всего его теперь занимали пережитые Вариингой несчастья. Перебирая в голове ее мытарства, он в то же время неотступно думал о том, что Вангари отправилась за полицией, а Мутури — за рабочими. Что будет, когда противоборствующие силы сойдутся в пещере? Его раздражали шум и неразбериха, последовавшие за выступлением Мвирери ва Мукираи. Мвирери, упаси бог, не ставил под сомнение систему грабежа, а только призывал к тому, чтобы каждый вор грабил свою страну, а не чужую! Как же все запоют, когда явится Мутури и бросит вызов самой системе?!
Гатуирии вдруг так захотелось выбраться отсюда, поскорее унести ноги; представлявшиеся ему картины вызывали страх, и центральной их фигурой был Мваура.
Гатуирии казалось, будто Мваура пожирает его глазами. Но потом он заметил, что не один Мваура так на него смотрит. Когда кто-нибудь из воров позевывал, Гатуирии виделись вместо зубов окровавленные клыки. Внутренний голос нашептывал: "Это людоеды, они питаются человеческой плотью, пьют людскую кровь; современные Ндингури; бери Вариингу и бегите отсюда!.."