Ожидается, что ценности, идеалы и путеводные звезды пациента после завершенного аналитического лечения должны быть в как можно большей степени его собственными. Хотя аналитик крайне заинтересован в развитии системы ценностей и идеалов пациента на всех уровнях психопатологии, как особенно чувствительных индикаторов его уровня психической структурализации, аналитик будет одновременно усердно пытаться избегать активного воздействия на идеационное содержание ценностей и идеалов пациента на всех стадиях его аналитического лечения. Аналитик может следить за развитием чисто нарциссических ценностей пограничного пациента, действующих на функциональном уровне переживания и привязанности, за уровнем предвзятой оценки, на котором невротический пациент разделяет идеи и мнения своих диадных и триадных идеальных объектов как очевидные, и наконец за установлением личных ценностей и идеалов в индивиде, достаточно эмансипированном от внешних образцов для подражания и мнений других людей. Аналитик будет рассматривать продвижение пациента с одного уровня на другой в качестве важных шагов в его возобновленной структурализа-ции в лечении. Однако с точки зрения аналитика крайне важно, чтобы нормы, ценности и идеалы пациента к концу его анализа достигли столь продвинутого уровня структу-рализации, какой для него возможен, а не то, что он, покидая анализ, предпочитает левое или правое крыло в политике, верит в бога или является атеистом, или исповедует философию жизни, которая может совпадать или отличаться от философии жизни аналитика.
Тот факт, что пациенты интернализуют функции и характерные черты своего образа аналитика, идеализируемого в качестве нового развитийного объекта, не означает, что они будут интернализировать личные ценности и идеалы аналитика, если он не открывает их пациенту. Хотя пациент может в этом процессе идентифицировать себя с очевидной высокой оценкой аналитиком саморефлексии, честности, храбрости и стойкости в аналитической работе, такие «аналитические ценности» в очень многом совпадают с общими и объективными человеческими ценностями и не будут как таковые внушать пациенту специфическую идеологию или философию жизни.
Последнее процитированное выше структурное достижение как принадлежащее структурам автономии является личной историей пациента, которая становится создана и консолидирована во время его аналитического лечения (Kris, 1956). Личная история является репрезен-тационной структурой, основанной на организованной воскрешенной памяти и эмпирически расположенной на оси линейного времени. Переживание исторического измерения своей жизни становится надежно возможным после индивидуации, которая позволяет индивиду отражать и вспоминать прошлые переживания по существу идентичным Собственным Я.
Однако достижение невротическим пациентом полной смысла и единообразной личной истории требует, чтобы он в достаточной мере преодолел свои вытеснения и интегрировал диссоциированные репрезентации в непрерывную последовательность воспоминаний. Этому будут способствовать все обсужденные выше структурные развития, которые делают возможными и мотивируют интернализа-ции и интеграции, ведущие к относительной психологической автономии.
Эмпирическая автономия индивида представляет собой продвинутый уровень идентичности, который одновременно основывается и является предпосылкой для полной смысла личной истории. Развитие идентичности в значительной степени является развитием личной истории индивида (Erikson, 1950,1959), и, лишь когда имеется автономное Собственное Я для оценки этой истории как находящейся в полном владении индивида, оно будет достигать максимальной наполненности смыслом как основы и экрана для его текущего переживания себя и своих объектов.
Хотя Фрейд (1937) считал, что в аналитическом лечении следует стремиться к достижению полной исторической правды и что терапевтическая эффективность аналитического лечения зависит от достижения этой цели, позднее авторы доказывали недостижимость исторической правды о прошлом пациента, а также подчеркивали терапевтическую достаточность установления «нарративной правды», то есть достаточно важной личной истории жизни пациента, которая становится открыта и сконструирована во время его аналитического лечения (Schimek, 1975; Michels, 1985; Wetzler, 1985;Berger, 1987).