Вильям Ричардс, PhD
Школа Медицины Джона Хопкинса
Психоделическая психотерапия: Инсайты за 25 лет исследований
Я вошел в область исследований в 1963 году, когда я был студентом в Университете в Гетингене в Германии, первоначально, как один из субъектов, на которых проводились исследования, и позже, как ассистент.
Эта удача, буквально расширяющая сознание возможность, которая придала фокус моей последующей карьерной траектории, случилась со мной в психотерапевтической клинике Ханскарла Леунера, который проводил исследования с псилоцибином, и его производными, и ЛСД. Потом недалеко от Бостона, несколько лет позже, я получил возможность помочь рекрутировать студентов-теологов для небольшого исследования с псилоцибином, проводимого Уолтером Панке, Карлом Зальцманом и Ричардом Кацом и еще углубить связь с учителями Абрахамом Маслоу, Хьюстоном Смитом и Вольтером Хьюстоном Кларком.
Еще я посещал апериодические уик-ендовые семинары в Милбруке в Нью-Йорке, которые включали в себя диалог с исследователями из бывшего псилоцибинового проекта в Гарварде. В 1967 году я переехал в Балтимор, где я получил удивительную привилегию вкладываться в декаду психоделических исследований, первоначально в Спринг Грове Госпитале, и после в Мерилендском Психиатрическом Исследовательском центре.
В воздухе витало радостное возбуждение и чувство того, что мы были на передовом крае, который не только может породить различные подходы к психотерапевтическому лечению, но еще это то, что может быть названо удивительная значимость исследования сознания самого по себе, со значительными применениями как к науке, так и к религии. Среди своих коллег, которых было много, я бы хотел выделить: Чарльза Саваджа, Албрета Курланда, Сенфорда Уншера, Уолтера Панке, Станислава Грофа, Ричарда Йенсена и Джона Рида. Вместе мы проводили множество исследований, применяя терапию, вместе с ЛСД, ДПТ, псилоцибином или МДА, исследуя их возможности в исцелении людей, страдающих от алкоголизма, наркотических пристрастий, изменений личности; в уменьшении психологического стресса пациентов, больных раком; и в образовании специалистов в области ментального здоровья и религии. Траектория исследований в Балтиморе продолжалась 7 лет после выхода the Controlled Substance Act, но в конце концов была приостановлена (отложена) в 1977 году согласно административному решению на уровне Штата, не так, как многие предполагают — запрещена на уровне государства. Я имел двойную честь быть последним, кто покинул этот тонущий корабль легальных исследований воздействия психоделиков на человеке в Соединенных Штатах.
В этот мучительный момент моей карьеры, казалось мудрым применить мантру, которую мы часто предлагали испытуемым волонтерам: «Доверься, Отпусти, и Откройся». Я повернул мое внимание к преподаванию и частной практике и надеялся, что исследования с психоделиками могут снова возникнуть в моей жизни.
После 22х лет пропуска, вместе с Рональдом Гриффиным и Робертом Джессе, я обнаружил себя, вкладывающимся в их возрождение Школы Медицины Джона Хопкинса. Сейчас уже прошло 13 лет исследований в Хопкинсе, мы опубликовали серию статей, в которых начали исследовать природу и терапевтические возможности различных измененных состояний сознания вместе с здоровыми волонтерами, разбираясь во влиянии на их личное и духовное развитие (Griffinths at al.2006,2008). Мы еще активировали заново ранние исследования с пациентами больными раком и с людьми, страдающими от зависимостей, позже сконцентрировавшись на зависимости от никотина. Кроме Рональда Гриффина, который будет презентовать некоторые данные из этих исследований завтра утром я работаю еще с Mary Cosimano, Matthew Johnson, Brian Richards, Katherine MacLean, Frederick Reinholdt, Matthew Bradstreet, Albert Garcia-Romeu и другими.
Когда я оглядываюсь на сотни людей, с которыми я был или терапевтом или гидом, многие из которых получили множество психоделических сессий на протяжении некоторого времени, я переживаю огромную благодарность за привилегию встречи с каждым из них. Почти все из них не имели психоделического опыта и не согласились бы на него за пределами легального контекста, который обеспечивает чистоту вещества, известность дозы, в контексте максимальной поддержки и безопасности. С каждым из них, я обычно проводил 8 часов, развивая терапевтические отношения перед тем, как я давал им вещество, и еще часы, через несколько дней или недель после каждой психоделической сессии, посвящались процессу инициации интеграции того, что произошло на сессии. Быстрое слайд-шоу в моей памяти из лиц этих людей включает мужчин и женщин всех рас, образовательного уровня, и множества разных профессий, и различающихся в возрасте от 20ти до 80ти. Религиозная ориентация тоже варьировалась от атеизма, до глубокой преданности той или иной мировой религии. Некоторые были в очень хорошем физическом состоянии, другие одновременно испытывали и физическую и психическую боль, будучи на краю физической смерти. Опыт, который я обобщил в основном происходил из проведения индивидуальных психоделических сессий, один человек в один раз. Волонтер лежал на кушетке с закрытыми глазами и в наушниках, вовлекаясь в ретроспективное путешествие, на протяжении большей части воздействия вещества. Мы часто отмечали, как много можно увидеть с закрытыми глазами.
Так, я принес вам мои наблюдения от многих разнообразных кейс-случаев. Когда я приближаюсь к тем инсайтам, которыми я хотел с вами поделиться сегодня, я должен признать (отметить), что я еще и привношу сюда свою жизнь и инсайты, которые я встречал в измененных состояниях, были ли они индуцированы психоделиками, медитацией, или другими техниками. Мое восприятие и интерпритации, того, что я наблюдал, несомненно, окрашены моими когнитивными структурами и лингвистическими предпочтениями.
В начале, я хочу поговорить с вами о полной бескрайности реалий измененных состояний сознания, и их многообещающих свойствах в продвижении личной и духовной эволюции. Психоделики, мудро и ответственно используемые, конечно же являются ценным инструментом в исследовании сознания, родственным телескопу в астрономии или микроскопу в биологии.
Иногда я чувствую себя, как Колумб, только что приземлившийся в Западной Индии с его примитивными картами, и после этого каким-то образом оказавшимся в сверхзвуковом самолете, из которого виден весь Новый Мир, протяженный за пределы самых широких фантазий воображения и заставляющий меня безмолвно замереть от удивления красотой. Иногда, сидя в тишине, перед волонтером, чье обыденное сознание трансцендирует и мистический опыт имеет место, не будет большим преувеличением сказать, что я застенчиво чувствовал, как будто бы я сижу перед Буддой, сидящим под деревом Бодхи, когда Просветление снисходит, или перед Святым Петром по дороге в Дамаск, или перед Исайей, когда он созерцает Храм. То, что мы только начинаем исследовать, здесь, на этом передовом фронте, где наука и священное встречаются, действительно, чрезвычайно важно по своему значению, по своей живой интенсивности, и потенциальной сущности. Подбирая наилучший экспериментальный дизайн, мы можем искать как нам начать исследовать это огромное непознанное поле, но пока, мы только новички в нем с очень ограниченными концептуальными инструментами и лингвистическими ограничениями.
Я думал о предположении Алана Уотса (1962), что одна из причин, по которой мы стремимся избегать этой области вопрошания, возникает из «табу знания кто мы есть» - того, что мы боимся получить слишком много знания о мистичности нашего собственного бытия. Я думаю, что многие из вас согласятся, что общее место для испытуемых во время действия психоделика при относительно высокой дозе свидетельствовать о феноменах, возникающих не из их личной истории, и которые представляют различные точки зрения на пространство и время- переживания, и ставят под вопрос некоторые из основных базовых посылок нормального, конвенционального определения реальности и того способа, в которой мы традиционно определяем себя и свою позицию в этом мире. Как было выражено Томасом Куном (1962), либо как ученые, либо как философы, мы сейчас в середине основного «сдвига парадигмы» в этой точке исторического процесса.