Так вот, в Москве, перед основными экзаменами, мы проходили медкомиссию, и тут оказалось, что за прошед- шие со времени последней проверки два месяца, мое зре- ние сильно сдало (постоянная подготовка к поступлению, чтение в плохо освещенных местах), и я эту самую медко- миссию пройти не смог. Точнее, мне было заявлено, что с такими отклонениями в зрении не быть мне особистом, но я могу попробовать пойти на факультет следователей КГБ. Что за зверь такой — «следователь КГБ», я тогда не знал и отказался. В результате жизнь моя покатилась по рель- сам, далеким от тех, что я рассчитывал. Я жил во многих городах и занимался самыми разными делами: грузчик,
журналист районки, экспедитор — это всего лишь малая часть того, чему я посвятил свою жизнь. Иногда, в мину- ты, когда мне казалось, что я трачу свою жизнь на что-то ненужное, я вспоминал о своей попытке стать чекистом, о Григории Торохтине, представлял, чем он может зани- маться и какой уже чин имеет.
Прошло много лет.
На тот момент я уже лет десять как занимался рекла- мой, пиаром, в том числе и «черным» (в период пред- выборных компаний), серьезно увлекался психологией, проходил «крутые» тренинги и прочее. Я пробовал пи- сать книги, сам обучал своих сотрудников, словом, чело- веком был любознательным, многознающим и «продви- нутым».
Однажды мы проходили учебу у настоящего шамана — это было на далеком Таймыре, народ подобрался интерес- ный, дотошный, в основном довольно богатый.
И вот на пятый день недельных тренировок мы с това- рищем из Набережных Челнов отправились за пятьдесят верст за продовольствием.
И тут случилось чудо — в маленьком, но дорогущем местном магазинчике я встретил Гришу Торохтина. Ca- мое необычное во всей этой истории было то, что букваль- но накануне мы сидели у костра вечером, обменивались мнениями, и каждый немного рассказывал о своей жиз- ни, и я даже заикнулся о своем неудачном поступлении в «вышку».
Я бы не узнал тогда Гришу в том здоровом бородатом промысловике, если бы мы, стоя в очереди, не начали пе- рекидываться какими-то малозначащими фразами, а он не сказал бы своего имени.
Словом, с Таймыра я улетал не через день, как то плани- ровалось, а почти через две недели. Более душевного вре- мяпрепровождения, чем те двенадцать дней, я не пережи- вал уже много-много лет. Мы вспоминали юность, делились своими впечатлениями о жизни, ее черных и белых поло- сах, пили водку, закусывая густыми пересоленными мяс
ными наварами и рыбой с душком. Гриша, но его словам, поступил тогда в вышеназванное учебное заведение и стал- таки чекистом. После окончания учебы он жил в столице и принимал участие в разработке многих известных лич- ностей. А потом его перевели в маленький городок на гра- нице Московской и Калининской областей. Их отдел зани- мался влиянием звуковых волн на сознание человека. Точ- нее, занимались этой темой ученые, а чекисты, как тогда говорилось, «занимались кураторством». Но Гриша в суть дела был посвящен, и те три года, что он этим занимался, сказались на нем не самым лучшим образом.
Дело в том, что при изучении предположительно по- зитивно и негативно влияющих на человеческую психи- ку звуков, эти самые сочетания звуков были вынуждены прослушивать все члены той странной команды. А три го- да срок болев чем достаточный для того, чтобы ощутить на себе все прелести этого влияния. Все закончилось тем, что группа была расформирована, а молодой капитан Topox- тин был признан негодным к прохождению дальнейшей службы. Всех подробностей существования той группы и ее распада я в книге привести не могу (не хочу удовлетво- рять чье-либо любопытство ценой возникновения возмож- ных неприятностей в своей жизни). Но факт остается фак- том — Гриша восстанавливал свое психическое здоровье в далеких от цивилизации местах. Но не нужно думать, что стал он человеком каким-то диким, необразованным, бывшим не в курсе того, что творится в мире. Нет, совсем даже наоборот. Промысел давал ему хороший доход, же- на и дочки щеголяли в теплых вещах, которые бы даже у москвичек вызвали зависть, а под окном стоял, пусть и не совсем новый, но очень даже шустрый «хаммер».
Гриша к тому моменту владел четырьмя языками (арабский выучил самостоятельно), был в курсе всех книжных новинок, играл на гитаре и пел, а в кабинете у него даже стоял шикарный синтезатор «Корг». Не бу- ду скрывать — я, живший совсем рядом от Москвы, вре- менами чувствовал себя немного ущербным, когда он де