Л. Бетховен
Большинство авторов отмечают, что поражения органов слуха в раннем детстве при отсутствии специального обучения делают ребенка не только немым, но и психически недоразвитым. Это связано с тем, что у таких детей вследствие отсутствия слуха и речи затруднено установление социальных отношений с окружающими. У глухонемых, пользующихся для общения только мимикой и жестами, затруднено образование абстрактных понятий. Тип мышления их узкопрактический. Многие из них напоминают дебильных детей. Благодаря обучению глухонемых устной речи в специальных школах с раннего детства (от 2-3 лет или даже от года) многих из них удается воспитать так, что они по своему психическому развитию ничем не отличаются от своих сверстников с нормальным слухом.
Начинающаяся глухота вызывает мучительные переживания больных в связи с их физической неполноценностью. Субъективные переживания человека, теряющего слух, очень ярко выразил Людвиг Ван Бетховен в своем «Гейлигенштадском завещании», написанном 6 октября 1802 г.: «О люди, вы, которые меня ославили и сами считаете меня озлобленным, сумасшедшим или человеконенавистником, о, как вы несправедливы! Вы не знаете той скрытой причины, по которой я кажусь вам таким... Как мог я открыться, что у меня поражен орган чувства, который должен быть более совершенным, нежели у других; а ведь когда-то я поистине отличался таким исключительным совершенством слуха, каким обладают немногие из моих собратьев. Ах нет! Этого я был не в состоянии сделать. Простите же меня за то, что я вынужден сторониться всех, меж тем как мне хотелось бы быть среди вас. Мое несчастье для меня тем мучительнее, что я из-за него остаюсь непризнанным. Мне не дано находить вдохновение в обществе людей, в тонкой беседе, во взаимной откровенности. Один, совершенно один! Я не решаюсь появляться на людях, пока меня не вынуждает к тому крайняя необходимость. Я должен жить, как отверженный. Едва только я попадаю в какое-нибудь общество, как меня охватывает чувство мучительного страха, я боюсь себя выдать, боюсь, что люди заметят мое несчастье.
Вот из-за чего эти последние полгода я жил в деревне. Мой ученый доктор прописал мне беречь слух, сколько это возможно. Он предупредил мои собственные намерения. И все же не раз, когда меня охватывала жажда общения с людьми, я поддавался этому чувству. Но какое унижение, если случалось, что кто-нибудь рядом со мной слышит флейту, а я ничего не слышу, или он слышит, как поет пастух, а я опять-таки ничего не слышу. Такие испытания доводили меня чуть не до отчаяния; я был недалек от того, чтобы наложить на себя руки. — Искусство! Только оно одно и удержало меня...»
Приблизительно к осени 1815 г. Бетховен почти совершенно оглох и для разговора начал употреблять тетради, в которых разговаривающие писали свои вопросы и ответы. Относительно того, как отразилась на характере Л. В. Бетховена его глухота, пишет его врач Брейнинг: «Вы не верите, какое неописуемое, ужасное впечатление произвела на него усиливающаяся глухота. Представьте себе сознание своего несчастья при его вспыльчивом характере; при этом скрытность, недоверие даже к лучшим друзьям, во многом страшная нерешительность. Большей частью, за исключением тех случаев, когда в нем проявляется непосредственно чувство, быть с ним — истинное мучение, нужно все время держать себя в руках» (201, с. 72).
Разрабатывая нозологию душевных болезней, Э. Крепелин (88) выделил как самостоятельную форму заболевания «бред преследования тугоухих». Люди, которые плохо слышат, часто становятся подозрительными. Им кажется, что окружающие говорят о них, смеются и издеваются над ними. Параноические реакции могут перерастать у них в выраженные идеи преследования; больной только под углом бредовых идей относится ко всему окружающему. Исходным пунктом развития таких ситуаций выступает социальная изоляция, люди не могут расслышать речь окружающих и свободно вести беседу, обеспечивающую взаимное понимание и способствующую легкому устранению различных недоразумений и подозрений. Иногда им начинает казаться, что окружающие замышляют по отношению к ним враждебные действия. К этому присоединяются различного рода иллюзорные и галлюцинаторные расстройства, в возникновении которых большую роль играет шум в ушах. Вместе с перечисленными явлениями появляются страхи, настроение становится боязливо-тревожным. Систематической разработки бреда обычно не бывает. При благоприятных внешних обстоятельствах (поддержка участливых лиц, улучшение жилищных условий, врачебное влияние) бредовые идеи могут ослабнуть, и даже совсем исчезнуть.