Психология религии. [Факты и мысли.]

Римский философ и поэт Лукреций Кар оставил нам дидактическую поэму «О природе вещей», в которой он развивал материалистические и атеистические взгляды. Вот отрывок из нее:

Ныне не стрелами яркими дня и не солнца лучами
Надо рассеивать ужасы и помрачения духа,
Но изучением и толкованьем законов природы.
Первоначальное правило ставит природа такое:
Из ничего даже волей богов ничего не творится.
Страх суеверный, однако же, смертных настолько объемлет,

Что и в вещах, наблюдаемых здесь, на земле, и на небе,
Многое соизволеньем богов объяснить они склонны,
Главной причины явлений добиться никак не умея.
Раз мы уверены в том, что ничто создаваться не может
Из ничего, то вернее поймем мы предмет изученья:
Именно то, из чего могут вещи родиться, а также —
Где, каким образом зиждется все без участья бессмертных.

Этим замечательным словам уже более двух тысяч лет! Можно было бы еще немало сказать о свободомыслии Анаксагора, Демокрита, Гераклита, Сократа, Эпикура — «идейного вдохновителя» Лукреция Кара. Античная религия вообще относилась к богам запросто, «похлопывая их по плечу».

Воинствующий атеизм в своем развитии претерпел ряд этапов. От античного, через средневековый, до буржуазного и, наконец, марксистского.

Марксистский атеизм — последовательная система научных взглядов, не оставляющих никаких «лазеек для бога». Яркое и образное выражение К. Маркса дает социально-психологическое раскрытие сущности религии: «Религия есть опиум народа». Это изречение названо В.И. Лениным краеугольным камнем марксистского понимания религии.

Вторая сигнальная система действительности.

«В начале было слово», — говорит Евангелие от Иоанна (гл. 1, ст. 1).

В начале было дело — считает психологическая наука, доказывая, что только на основе предметной деятельности у человека образуется речь.

— В развивающемся животном мире на фазе человека произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только раздражениями и следами их в больших полушариях, непосредственно приходящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представления от окружающей внешней среды как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это — первая сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности, и поэтому мы постоянно должны помнить это, чтобы не исказить наши отношения к действительности. С другой стороны, именно слово сделало нас людьми, о чем, конечно, здесь подробнее говорить не приходится. Однако не подлежит сомнению, что основные законы, установленные в работе первой сигнальной системы, должны так же управлять и второй, потому что это работа все той же нервной ткани.

Приведенные слова принадлежат И.П. Павлову, создавшему учение о второй сигнальной системе. В них есть очень важная для психологии религии мысль, раскрывающая диалектику слова. Я ее выделил курсивом. Недаром, углубив ее, Павлов как-то сказал о второй сигнальной системе:

— А если она отрывается от первой сигнальной системы, то вы оказываетесь пустословом, болтуном и не найдете себе места в жизни.

Вторая сигнальная система — слово и понятие, создав из животного человека, вместе с тем создали ему опасность удаления от действительности. Но пока человек не овладел словом, ни о какой религии не могло быть и речи.

Отлет фантазии от жизни.

На опасность, заключенную в слове, о которой И.П. Павлов писал в 1934 году, В.И. Ленин указал значительно раньше и непосредственно связал с происхождением религии. Уже в 1915 году, конспектируя книгу Аристотеля «Метафизика», он отметил в своих «Философских тетрадях», что для первобытного человека понятие, идея есть отдельные существа. Он видел в этом первобытный идеализм.