– У меня для вас новости!
– Сейчас не самое подходящее время…
– У меня хорошие новости, доктор Фрейд! Я нашел! Нашел!
– Что ты там нашел?
Фрейд поднял голову и устало взглянул на Юнга тяжелым взглядом.
– Что ты нашел, Юнг?
– Диагноз для Анны!
Глаза Фрейд бодро расширились.
– Говори!
– Доктор Фрейд, вы когда-нибудь слышали об Эффекте Меланхолии? Его еще называют психастенией. Суть этого состояние заключатся в…
– Полном или частичном отсутствии психики, как таковой, – закончил за него Фрейд.
– Верно!
Взгляд Зигамонда просиял.
– Черт возьми! Юнг – ты сукин сын, мать твою! Чертов гений! Это идеально подходит! Это то, что нам нужно!
Юнг, засмущавшись, залился краской.
– Я просто как следует поискал в справочнике самых редких психических расстройств. Ничего особенного!
– Ах, ты сукин сын! Мы это сделали! Обними меня, Юнг, а то ты сам видишь, что у меня нет возможности это сделать самому.
Юнг отложил толстый том в сторону, подошел к Фрейду и крепко обнял своего коллегу-психиатра, похлопав по спине.
* * *
Фрейд сидел в кресле у стекла, за которым располагалась палата Анны. Сама она ходила из стороны в сторону, отмеряя шагами комнату и с интересом озираясь по сторонам, изучая потолок и стены.
– Как тебе твоя палата, Анна? Я сам ее сделал. Тебе нравится? У тебя там есть все, что тебе нужно. Надеюсь, ты счастлива.
Он с нежностью смотрел на свою пациентку.
– Мы наконец поняли, что с тобой, милая. Очень скоро я найду способ вылечить тебя и верну к нам. Твоя психика окрепнет, и ты станешь осознавать, что происходит вокруг.
Фрейд хотел сказать что-то еще, но на время замялся, а потом добавил:
– Ты прекрасна… я никогда не видел девушки красивее, чем ты, Анна. Это, правда, так… я спасу тебя, любовь моя.
Он поднял правую руку и замер на время. Анна остановилась и посмотрела на Фрейда.
Затем Зигамонд будто набрался смелости и прикоснулся ладонью к плотному стеклу.
– Да, милая. Я люблю тебя.
Анна наклонила голову в сторону и мелкими шажками приблизилась к стеклу. Она подняла руку и прикоснулась ладонью к стеклу в том месте, где была ладонь Фрейда.
Зигамонд усмехнулся. В глазах заблестели слезы.
Анна одарила его теплой улыбкой, а потом прижалась лбом к стеклу.
Фрейд подъехал ближе и сделал то же самое. Он еще никогда не ощущал подобной близости с Анной. Их взгляды встретились, и они не отводили глаз друг от друга.
– Мы будем вместе, Анна. Только я и ты. Слышишь? И весь мир нам ни почем! Я хочу быть только рядом с тобой, милая. Я спасу тебя, любовь моя. И тогда… нас никто не разлучит…
В его сказочную реальность ворвался голос Юнга:
– Доктор Фрейд! Доктор Фрейд!
Зигамонд тут же оттолкнулся от стекла и отъехал в сторону. Анна выпрямилась и смотрела на Юнга, появившегося в коридоре, словно на причудливого зверя в зоопарке.
– Что у тебя, Юнг?
– Плохие новости…
– Ох… И сколько новостей?
– Две, доктор Фрейд. Всего две… новости…
Фрейд развернулся к нему лицом и махнул рукой.
– Выкладывай уже!
Прокашлявшись, Юнг ответил:
– Во-первых, вчера умерла мать Анны. Сердечный приступ.
Кажется, Фрейда это совсем не удивило.
– Значит, Анна останется с нами. Что-нибудь еще?
– Да… второе…
Юнг явно не решался говорить или не знал, с чего ему начать.
– Что случилось, Юнг?
Голос Фрейда стал грозным и громким.
– Ваша сестра, доктор Фрейд, она…
– Что с Элизой? Отвечай! Быстро!
Юнг сглотнул и ответил тонким испуганным голоском:
– Я думаю, что у нее шизофрения…
* * *
Фрейд и Юнг стояли у широкого окна, через которое отчетливо было видно палату Элизы. Сама девушка сидела в дальнем углу комнаты, обнимала колени руками и истерично заразно смеялась.
– Это точно шизофрения, сомнений быть не может, – заверил Юнг Фрейда.
– Без тебя вижу! Это невозможно…
– Шизофрения является наследственным заболеванием. Она передается в девяносто девяти процентах случаев. Подумайте, доктор Фрейд, кто-то в вашем роду мог болеть этой болезнью?
Слова Юнга выводили Зигамонда из себя.
– Юнг! Я являюсь одновременно психиатром и психоаналитиком. И моя сестра тоже! Скажи мне, может ли такой человек заболеть шизофренией?
– Никто от этого не застрахован…
– Мой отец – уважаемый психиатр! Он умер от столбняка, потому что слишком любил возиться в своих конюшнях. Моя мать – выдающийся психоаналитик. Она умерла от ботулизма, потому что купила неудачную банку консервов. Родители умерли, когда мы с Элизой были еще детьми! Мы вдвоем остались сиротами, а в наследство получили дары обоих наших родителей! Элиза – психиатр и психоаналитик в одном флаконе! Она не может быть больна шизофренией!