– Ох, это фонендоскоп эмпатии, – ответила профессор Жизель, – с его помощью можно выслушивать чувства и эмоции другого человека. Мы выдаем их студентам первого курса для практики. Потом они научаться читать чувства людей без его помощи.
– Ого! А вы тут работаете по последним стандартам!
Конечно, Сипилена совсем иначе представляла себе начало своего первого учебного года и знакомство с преподавателями. Отец постарался и сделал из нее «центр Вселенной» в этой Академии.
Ей же самой крайне не хотелось, чтобы с ней нянчились и бегали за ней.
Сипилена хотела справляться со всеми трудностями, как и остальные студенты, которые придут в Академию осенью в начале учебного года.
– Спасибо, профессор Завулон за помощь, – обратилась профессор Жизель к директору, – тогда я покажу девочкам комнату?
– Да, ступайте! А я навещу вас позже! Удачи, Сипилена, еще встретимся! До встречи, Лита!
Лита и Сипилена попрощались с директором Завулоном, и тот поспешил отнести внушительную стопку бумаг в деканат.
Девушки остались с профессором Жизель.
– Идемте, я вам все покажу.
Профессор Жизель повела Сипилену и Литу по коридорам Академии. Она решила начать экскурсию несколько раньше и показала им все, что можно было показать на пути к общежитию, находящегося на третьем этаже в правом крыле.
Сипилена увидела учебные классы, оборудованные по самым новым стандартам. Им показали одну из самых больших аудиторий для чтения лекций – просторный и светлый золотой зал с кафедрой и амфитеатром.
– Здесь преподаватели читают лекции, – рассказывала профессор Жизель по дороге, – а семинарские занятия будут проходить в учебных классах.
По пути в общежитие им показали несколько кафедр: кафедру детской психологии, кафедру острой психиатрии и кафедру девиаций.
– Карту я принесу вам, когда приду к вам после отдыха. У нас не так легко заблудиться, как кажется. В скором времени вы точно освоитесь и будете чувствовать себя, как дома.
Но Сипилену огорчал тот факт, что еще нескоро ее ждут занятия в этих аудиториях и учебных классах. Она здесь, потому что ее отец хотел спасти ее от гнета «Пожирателей мыслей», который может вот-вот обрушится не только на всех «Скитальцев», но и на весь Мараканд.
Никаких уроков и занятий не будет. Ее ждет простая жизнь с Литой и пустое бесплотное и бессмысленное времяпровождение.
Поднявшись на третий этаж, они оказались в общежитии. В ряд в коридоре тянулись черные двери с серебряными номерами. Студенты, одетые в домашнюю одежду, проходя по коридору, при встрече с профессором Жизель всегда здоровались. Учитель не забывала им отвечать взаимностью.
– Ваша комната – номер сорок семь. Вот здесь.
Профессор Жизель достала ключ от комнаты из кармана и открыла дверь.
– Теперь я отдаю этот ключ вам. И вот… держи, Сипилена. Твой личный фонендоскоп эмпатии. Он тебе пригодится на первом курсе. Сейчас я дам вам возможность отдохнуть, разложить вещи, а через час я приду и покажу вам все остальное. Вы, должно быть голодны? Так что первым делом отправимся в нашу столовую. Отдыхайте, девочки.
– Спасибо, профессор Жизель, – Лита тепло ответила учителю.
Сипилена лишь постаралась улыбнуться и кивнуть. Взяв ключ от комнаты и фонендоскоп, она вошла в комнату, закатив с собой чемодан.
– Я вижу, что она расстроена, – профессор Жизель прошептала Лите.
– Да… для нее это тяжелый день. Завтра все пройдет. Я поговорю с ней.
– Хорошо. Это очень важно. Спасибо.
– До встречи.
– Да. Через час вернусь.
– Хорошо! Будем ждать.
И Лита прошла в комнату, закрыв дверь.
Комната в общежитии Академии Милосердия напоминал настоящую квартиру-студию. Здесь имелось все необходимое: маленькая кухня, ванная комната, две одноместные кровати, два рабочих стола и два шкафа для одежды и других вещей.
– Ого! – удивилась Лита, осмотрев комнату. – Как здесь просторно!
Пройдя к окну, оставив чемодан на пороге, она раздвинула шторы, пустив внутрь яркий свет.
– А вид какой! Ты это видела, Сипилена? У нас окно выходит прямо на Озеро Ясного Сознания! Так красиво…
Но ей никто не ответил.
– Сипилена?
Лита повернулась и посмотрела на подругу. Сипилена сидела к ней спиной на кровати с чемоданом в ногах.
– Сипилена…
Раздался всхлип.
– Ой! Только этого не хватало!
Лита быстро подбежала к подруге и села напротив, взяв ее руки в свои. На нее смотрело красное заплаканное лицо со слезами на щеках.
Такой Сипилену Лита еще никогда не видела.
– Сипилена… Ты чего? Это все из-за Листера?
Та вяло кивнула в ответ.
– Профессор Жизель тоже заметила, что я в плохом настроении? Велико наблюдение! Ей даже не понадобился фонендоскоп эмпатии, чтобы все понять!
Сипилена со злостью схватила фонендоскоп и бросала его на подушку.
– Сипилена… не надо…
– Я не могу так, Лита. Не могу находиться здесь сейчас. Понимаешь? Он просто запер меня в собственной мечте, чтобы я была «в безопасности». Но это тюрьма, Лита! Тюрьма! Я даже учиться нормально не могу… он просто бросил меня здесь!
– Нет, Сипилена, нет! Ты же сама знаешь, что это не так! Он заботится о тебе, потому что любит…
– Но я взрослая, Лита! Понимаешь? Взрослая! Я сама могу о себе позаботиться. Я знаю, что он меня любит, но… но…
Сипилена срывалась на плач.
Тогда Лита села к ней рядом и крепко обняла, прижав к себе.
– Тише, тише… если хочешь – мы никуда не пойдем. Я могу сказать профессору Жизель, что ты сильно устала с дороги и легла спать. Что скажешь?
Сначала Сипилена не отвечала, борясь с рыданиями, но в итоге она нашла в себе силы ответить:
– Не надо… Мне просто нужно немного отдохнуть. Через час я приду в норму. Я же чертов психиатр в конце концов! Боже… что со мной происходит? Я не должна все так близко воспринимать к сердцу!
– Но ты же ведь тоже человек, Сипилена…
Смахнув слезы, Сипилена шмыгнула носом. Она даже не хотела показывать свое лицо подруге, а потому отвернулась.
– Листер – всего лишь рядовой агент организации отца. И чего я так прицепилась? Он на задании, защищает ту девушку. Почему я думаю о нем? Почему мне есть до него дело? Он же обо мне не думает. У него есть проблемы поважнее. На него охотится Ги Осмонд и все «Пожиратели мыслей»! И что с того? Обычное дело! Подумаешь!
Сипилена изо всех сил старалась перестать плакать.
– А я тут расклеилась из-за него! Глупо все это!
И она с силой пнула ногой чемодан.
Пытаясь прийти в себя, она встряхнулась и села прямо.
– Я в порядке, Лита. Правда. Все уже прошло! Видишь? Я в порядке!
Но Лита так не думала.
Она взяла фонендоскоп эмпатии, который Сипилена отбросила. Надев его, она приложила акустическую голову к голове Сипилены.
И застыла…
Теперь она слышала ее мысли, которые, возможно, не улавливала сама Сипилена. Лита знала все, что чувствует и отчего так страдает ее подруга.
Лита молча сняла фонендоскоп и взглянула на Сипилену.
– Что там? – спросила Сипилена.
– Тебе надо это послушать.
Лита надела фонендоскоп на Сипилену и воткнула оливы ей в уши. Она приложила акустическую головку ко лбу Сипилены, позволив той услышать собственные чувства.
Сипилена застыла.
Она почувствовала, что не может дышать.
– Теперь ты все понимаешь, не так ли? – обратилась к ней Лита.
Да, она все поняла.
Ей надо было с помощью фонендоскопа эмпатии услышать собственные чувства, чтобы все понять! Ей, человеку, который прошел целый курс обучения в группе психотерапии и преодолел испытание «Горячего стула» двадцать шесть раз!
«Так стыдно» – подумала Сипилена.
И поняла самую главную вещь для себя.
– Листер… он мне дорог…