Мэри: А теперь будьте сегодняшней. Увидьте отца. Поэкспериментируйте с «Если ты не изменишься, я убью себя».
Нина: Он не изменится, но меня это не волнует. Не волнует.
Мэри: Тогда поэкспериментируйте с «Неважно, что ты делаешь, я не убью себя».
Долгая пауза, затем:
Мэри: Где вы сейчас?
Нина: Ты для меня ничего не значишь. Я никогда не убью себя из-за того, что ты делаешь.
Мэри: Теперь мать. Неважно, что…
Нина: (Истерически всхлипывая). Я убью себя из-за тебя. Вот чего ты всегда хотела.
Мэри: Я убью себя из-за тебя, и тогда ты…
Нина: Она не раскается. Она будет только рада. Она винит меня во всем. За все, что происходит плохого.
Мэри: Нина, вы осознаете, что ваша мать — сумасшедшая?
Нина: Именно это говорит мне моя терапевт. Она говорит, что моя мать — параноик.
Мэри: Я убью себя, потому что ты душевнобольная. Потому что ты не отличаешь выдумки от реальности.
Нина: (Долгая пауза). Нет.
Мэри: Тогда?
Нина: Я не знаю. (В течение 15 минут она колеблется, переходя от ярости к печали, задает себе вопрос, действительно ли она здорова душевно и не является ли причиной материнского психоза. Затем говорит тихим голосом.) То, что ты делаешь, неважно. Чтобы ты ни сделала, я не убью себя.
Мэри: Правда?
Нина: Частично. В основном.
Мэри: Примите другую сторону. Я убью себя из-за тебя. (Когда сохраняется двусмысленность в высказываниях, взгляд с другой стороны позволяет клиенту осознать абсурдность и принять новое решение.)
Нина: Нет. Ты для меня не так уж много значишь. Мне неважно, что ты делаешь. Я не убью себя.
Мэри: Правда?
Нина: Мне так кажется.
Мэри: Повторите и осознайте.
Нина: (Повторяет несколько раз, пока не говорит, что это правда.)
Мэри: Теперь обратитесь к своим братьям, по очереди. Начните с Джо.
Нина: Мне неважно… Я не могу этого говорить! Мне важно, что происходит с тобой. Я люблю тебя.
Мэри: Тогда скажите: «Меня волнует, что происходит с тобой. Меня волнует, кем ты станешь. Но что бы ты ни сделал или кем бы ты ни стал, я не убью себя».
Нина принимает обе стороны: «Я убью себя» и «Я не убью себя», постепенно осознает и начинает чувствовать, что не убьет себя из-за Джо. Она проводит подобный диалог с Майком, а затем с Сесилом.
Нина: (Негромко плача). Сесил, тебе пришлось хуже всех. Они все больше и больше сходили с ума, и тебе пришлось хуже всех. Я хотела спасти тебя. Я так хотела спасти тебя. (Она почти пять минут молча плачет.) Я так волнуюсь о тебе, Сесил. Но, что бы ты ни сделал, я всегда буду любить тебя. И что бы ты ни сделал, я не убью себя.
Мэри: Правда?
Нина: Да. Братики мои, я… я люблю вас. И что бы вы ни сделали, кем бы ни стали.
Мэри: Кому-нибудь еще хотите сказать?
Нина: Да. Я не хочу объяснять.
Мэри: Хорошо. Просто обратитесь к нему или к ней.
Нина: Что бы ты ни сделал, я не покончу с собой.
Мэри: Еще кто-нибудь?
Нина: Нет.
Мэри: Теперь вы. Неважно, что я сделала или сделаю…
Нина: Да. Я не убью себя. Не ради кого-то. Не из-за кого-то. Включая себя. Неважно, что я сделаю или кем стану, я не убью себя. (Долгая пауза).
Мэри: Что вы чувствуете?
Нина: Я чувствую себя такой одинокой, как никогда в жизни не чувствовала. Я совершенно одна. Мне бесконечно грустно. И я не убью себя.
Мэри: Я рада, что вы это не сделаете. Вы знаете книгу «Я никогда не обещал тебе цветущий сад»? Название как раз для вашего состояния. Решение жить может принести печаль и одиночество. Но сейчас у вас есть почва под ногами. Почва, чтобы расти. Время, чтобы учиться и искать новых близких людей. И учиться, как быть счастливой. А когда вы научитесь, как быть счастливой и близкой, вы сможете быть по-новому близкой со своими братьями. А может быть и нет. Я и этого не могу вам обещать.
Нина: Я понимаю.
Нина и ее терапевт разговаривают друг с другом. Терапевт во время Нининой работы плакала, а сейчас говорит, как она счастлива, что Нина не убьет себя. Они договорились продолжить терапию, и Нина обещала, что если у нее возникнет импульс к самоубийству, она не будет следовать ему, а расскажет о нем терапевту на ближайшей встрече.
Нина, в отличие от многих клиентов «Если ты не изменишься, я убью себя», никогда не пыталась шантажировать своих братьев, требуя изменения. Она старалась быть им матерью… и подавляла себя мыслью, что ей это не удается. Она не требовала от них чувствовать вину.
В книге Сэйджер и Каплан «Развитие семейной и групповой терапии»1 Боб описал женщину, которая шантажировала его угрозой самоубийства, если он не станет ее терапевтом. Причем делала это, зная, что Боб к тому времени прекратил работать с отдельными пациентами. Однажды она пришла к нему в офис и угрожала покончить с собой, если он ее не примет. Боб поговорил с ней немного и увидел, что она в депрессии, потому что ее бывший муж женился. Тогда Боб спросил, когда она впервые использовала грусть, чтобы заполучить желаемое.