Глава 3.
МОЖЕТ ЛИ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ МЫШЛЕНИЕ ИЗБАВИТЬ ОТ ДУШЕВНЫХ СТРАДАНИЙ?
Путем логических рассуждений можно прийти к выводу, что если бы вы придерживались только — я подчеркиваю: только — своих желаний и предпочтений и если бы вы никогда — я подчеркиваю: никогда — не отклонялись в сторону нереальных требований о том, что все ваши желания непременно должны исполняться, то вам крайне редко доводилось бы по-настоящему расстраиваться.
Почему?
Потому что когда вы говорите о том, что предпочитаете, то, как правило, начинаете со слов: «Мне очень нравится— или: я предпочитаю — успех, одобрение, комфорт…» И завершаете заключением: «Но если я не получаю этого, жизнь не кончается. Я все равно буду счастлив (правда, возможно, не так, как хотелось бы) и без этого».
Или: «Я определенно не люблю, я ненавижу провалы, неодобрение, неудобство…» — и заключение: «Но если я испытаю неудачу, неприязнь окружающих или боль, я переживу это. Я не умру от этого. Я все равно буду счастлив (хотя и не так, как хотелось бы), даже несмотря на все неприятности».
Если же вы настаиваете на том, что должны, обязаны получить или сделать что-то, то вы размышляете следующим образом: «Поскольку я предпочитаю успех, одобрение, комфорт или удовольствия, я обязательно, во что было ни стало должен получить это. Если я не получу желаемого, что непременно должно произойти, это будет ужасно, я не переживу этого Если я не смогу добиться успеха, значит, я — неполноценная личность, значит, этот мир — ужасное место, в котором я не получаю того, что мне полагается по праву. А так как я никогда не получу того, чего хочу, — значит, я всегда буду несчастен».
Если ваши размышления протекают по такому не предполагающему отклонений пути, то, значит, вам нередко приходится испытывать тревогу, ненависть, враждебность или жалость к себе. Попробуйте неуклонно придерживаться своих глубоко въевшихся понятий о том, что должно и не должно иметь место, и посмотрите, как вы при этом будете себя чувствовать!
Неужели все эти безусловные и категорические требования к себе и ко всему миру являются единственным источником эмоциональных проблем? Нет, это не совсем так. Подоплекой одних расстройств — например, психозов или эпилепсии — действительно является излишняя требовательность. Другие же душевные проблемы — например, глубокая депрессия или алкоголизм — могут быть вызваны физическими недугами, которые способствуют формированию извращенного мышления.
Но обычные эмоциональные расстройства или неврозы (к которым относятся большинство переживаний тревоги или гнева), как правило, вызваны завышенными требованиями. Относится ли это к тем случаям, когда человек страдает от чувства неполноценности? Несомненно. По странной иронии чувство неполноценности возникает в результате требований, выполнить которые под силу одному Господу.
Рассмотрим такой пример: Стили, двадцати трех лет, обладатель юридического диплома, стоящий уже на полпути к ученой степени в области юриспруденции, получил, кажется, все, о чем только можно мечтать, — включая, к слову сказать, отличную фигуру, безупречную внешность, любящих—и к тому же фантастически богатых— родителей. И все-таки Стили чувствуем себя изгоем. У него нет ни друзей, ни подруг, ни своего круга общения, и он не способен говорить ни о чем, кроме законов и бизнеса. Он тщательно и продуманно ненавидит себя.
Возможно, у него был старший брат, которому наука общения давалась без труда? Может быть, его грызет подсознательное чувство вины за то, что он испытывает вожделение к своей матери? А может быть, в шестом классе его осмеяли на футбольном поле за неудачную игру?
Или отец застал его за мастурбацией, накричал на него и пригрозил отрезать пенис?
Ничего подобного. Стили практически не переживал никаких душевных травм в детстве и преуспевал во всем, за что только принимался.
И все-таки?..
Достигнув половой зрелости, несмотря на любовь и поддержку родителей, несмотря на успехи в школе и в спорте, юноша себя возненавидел.
Почему?
Потому что, разговаривая с людьми, он терялся. У него писклявый голос, к тому же он слегка шепелявит. Но по Натуре он чрезвычайно требователен к себе и всегда требовал от себя умения красиво говорить. Чем больше он настаивал на том, что должен говорить красиво, тем больше запинался и заикался. В конце концов он вовсе замолчал и замкнулся в себе.