Находятся и будут находиться люди, утверждающие, что это — всего лишь поза, опасное шутовство, наглое и почти подсудное дуракаваляние. Таких читателей я хочу отослать к нескольким прозаическим текстам в этой книге. Книги серии «Твердый переплет» тем и отличаются, что помимо стихов, автор предстает перед нами в разных ипостасях. Вот — Емелин дает интервью Евгению Лесину или Максиму Амелину, а вот рецензирует книгу коллеги и друга Андрея Родионова, а вот… боже мой, что это? «Апология 2». Емелин пишет о христианстве! Исторический спор с язычеством и неоязычеством, написанный в страстной полемической манере с отличным знанием предмета. Не буду цитировать, почитайте. Чтобы знать, с кем на самом деле вы имеете дело. От себя скажу, что я был потрясен, и первым моим желанием было схватиться за телефон, набрать номер Емелина и спросить: «Сева, это правда ты написал?» Не понимаю, почему Емелин не работает публицистом. У него это, мне кажется, прекрасно бы получилось.
Емелин утверждает, что пришел в литературу в 40 с небольшим. Нынче ему 50. В этом возрасте принято становиться классиком или хотя бы кандидатом в классики — ну примерно как кандидатом в члены политбюро в приснопамятные годы. Что мы можем сказать о поэтической жизни кандидата? С одной стороны — не такой уж большой боевой стаж в литературе у товарища Емелина. С другой — что жизнь оказалась довольно длинной. Поэты в России любят умирать пораньше. Что можно сказать о дальнейшей судьбе поэзии автора? Что посмотреть на нее с точки зрения вечности можно будет тогда, когда уйдет социальный нерв, забудутся слова «ваххабит», «бомж», «википедия», «биеннале», а вечными останутся слова «портвейн», «поэзия», «народ», «Россия».
Андрей КОРОВИН
Сергей АРУТЮНОВ
Кому челом бить
ВСЕВОЛОД ЕМЕЛИН. ЧЕЛОБИТНЫЕ. – М.: ОГИ, 2009.
Смысл авторского существования сегодня, спасибо чутким кураторам литпроцесса, предельно прост: приняло тебя “в поэты” “профессиональное сообщество” – живи не чахни, тут и толстые журналы подтянутся, и издатели, и аспиранты филфаков, и интервью пойдут, и приглашения на фестивали, а нет – прости-прощай.
В изнурительной гонке авторских тщеславий Всеволоду Емелину удалось завоевать значимые призы – общественного внимания, зрительских симпатий. Самая недавняя победа – именно эта книга, “Челобитные”, выиграла титул “Главная книга 2009-го года” на портале Openspace.Ru. Большинством голосов, без подкруток и в абсолютно враждебной среде профессиональных гуманитариев, дружно поддержавшей своих многолетних любимцев. То есть НЕ Всеволода.
А поддержали его, как наверняка обзывают их в “узких профессиональных кругах”, “широкие маргинализированные слои” интеллигенции, отвергшие корпоративный кодекс поэтических пристрастий. Говоря проще, уставшие от засилья “филологической” поэзии, замешанной сегодня не просто на иносказании, но на стилистически “прозападной” подаче “материала” – чувств, мыслей… Голосовали не просто за Всеволода Емелина, но за русские стихи в их изначальном смысле – четкие, ладные, простые, говорящие о том, что происходит в мире, а не в их авторах.
Емелину не просто повезло. Его литературный труд привел к тому, что именно он овладел невербальным титулом народного трибуна “при изолгавшемся Сенате”, – так неужели ему бы хотелось завтра стать во главе Сената, быть внесенным туда торжествующим над родовой аристократией плебсом?
Допустим. Что дальше?
А дальше Сенат будет обновлен.
Аристократы с надломленным достоинством покинут здание, лелея реваншистские планы. Места на мраморных лавках займут старые друзья, бывшие уличные скитальцы. Их деятельность немедленно сведется к переделу имущества, и только станет понятно, что на всех опять не хватило, созреет первый заговор, потом второй, уже с участием изгнанной аристократии.