Тихие усадьбы на Арбате,
Наплевать на пение Вишневской им,
На картины Шилова плевать им.
Принято решение позорное,
Совершилось действо окаянное,
Не прислушались ко мнению Кобзона
И ко мнению артиста Харатьяна.
Партия «Единая Рассея»,
Ты отныне партия измен.
Ведь не даром Боря Моисеев
Там какой-то знаменитый член.
Но на их измену мэр столичный
Дал совершенно правильный ответ.
Жалко, что не стал он жечь публично
Ставший бесполезным партбилет.
Москвичи! Несметные нас тыщи.
Почему же мы в защиту мэра
Как один на площадь все не вышли,
Ну, на Триумфальную, к примеру?
Но не вышли. Полная апатия.
Не постигли важности момента.
Потому что нету демократии,
Как писал наш мэр их президенту.
В результате, что же мы имеем
После страшной битвы, господа?
В выигрыше геи да евреи.
Но они ведь в выигрыше всегда.
Закрутилась карусель амбиций,
Замелькали радостные хари.
Кто спасет Генплан нашей столицы?
Кто Кремлю создаст депозитарий?
А пенсионерам, ветеранам
И рабочим людям будет хуже.
Не видать нам, кажется, Генплана
И надбавок к пенсии к тому же.
Ждет нас понижение зарплаты,
Памятников снос, раздел земли.
Что тут скажешь? Сами виноваты.
Не уберегли.
До свиданья, милая столица.
Купола, звонят колокола.
Остается плакать и молиться —
Не уберегла.
Мы сдались на милость победителя,
Отдали от города ключи.
Доброй же вам ночи, крепко спите,
Дорогие мои москвичи.
***
Евг. Лесину
Что сказать о жизни?
Что оказалась длинной
Много водки в ней было и мало кваса,
Но пока мне рот не забили глиной
Из него раздаваться будет лишь: "Жиды! Пидарасы!"
Шило на мыло
Как же все-таки братцы
Этот мир у нас тесен
Нам отставили Каца
Нам назначили Ресина.
***
Холуи норовят съебаться
От нон грата ставших персон
Но не сдали родного Каца
Марк Захаров, Резник, Кобзон...
Тризна (политическая)
01 октября 2010
Кто за водкой, кто за чайником —
Под нехитрые харчи
Соберутся москвичи.
Вспомнят люди его праздники,
Его ясные глаза,
Вспомнят стройки, вспомнят пасеки,
И покатится слеза.
Помянут автолюбители
МКАД и Третье кольцо.
Вспомнят храм Христа Спасителя,
Его скромное лицо.
Помянет интеллигенция
Его добрые дела,
Что при нем, как во Флоренции,
Жизнь культурная цвела.
В небеса вздымались статуи,
Длилось пиршество искусств.
Что имело результатами
Услажденье наших чувств.
Он доплачивал помногу
Ветеранам за свой счет,
Молодым была дорога,
Старикам здесь был почет.
Всевозможными диаспорами
Мэр столичный был любим,
Не делил людей по паспорту,
А смотрел он в души им.
Над Москвою флаги веяли,
Был родным здесь каждый гость,
Только отчего-то с геями
У Лужкова не срослось.
Позавидовали бесы
Благолепию у нас
И шакалам желтой прессы
Отдали команду «Фас!».
Ведра клеветы хулители
Вылили на кепку мэра.
Он предстал для телезрителей
Чем-то вроде Люцифера.
Говорил ведущий бойкий
Вслух ужасные слова:
Снес старинную застройку
Наш московский Голова.
Что дошла в Москве коррупция
До невиданных высот.
Для хулителей презумпция
Невиновности не в счет.
В каждой пробке на столице
Мэр, конечно, виноват,
И посмел он покуситься
Даже на дуумвират.
Что чудовищными суммами
Оперирует жена...
Порешили люди умные,
Наше дело — сторона.
Били тысячи орудий,
Шел неправый, скорый суд.
И гляди — уже на блюде
В кепке голову несут...
Медведев и Черт