Если мы подведём расчёт, то окажется, что описанные события относятся к 1869–1870 гг., т. е. как раз к тому приблизительно времени, к которому относятся попытки русских социалистов-народников перенести в Россию самую передовую и самую крупную особенность «европейского устройства» – Интернационал[184].
Ясное дело, что впечатление от рассказа г. Кривенко получается слишком уже резкое, и вот он спешит оговориться:
«Я не говорю этим, конечно, – разъясняет он, – что Шмидт лучше этих господ, а говорю, благодаря чему он при всех прочих дефектах оставил всё-таки более прочный след в данной местности и в населении. (Не говорю, что лучше, а говорю, что оставил более прочный след, – что это за ерунда?!) Не говорю я также, что он сделал нечто важное, а, напротив, привожу сделанное им, как образчик самого крошечного, попутного и ничего ему не стоившего дела, но дела несомненно жизненного».
Оговорка, как видите, очень двусмысленная, но суть дела не в её двусмысленности, а в том, что автор, противополагая безрезультатность одной деятельности успешности другой, и не подозревает, очевидно, коренного различия в направлении этих двух родов деятельности. В этом вся соль, делающая данный рассказ столь характерным для определения физиономии современного демократа.
Ведь эта молодёжь, рассказывая мужику о «европейском устройстве и рабочих ассоциациях», хотела, очевидно, поднять этого мужика на переустройство форм общественной жизни (может быть, это заключение моё в данном случае и ошибочно, но всякий согласится, я думаю, что оно законно, так как неизбежно следует из вышеприведённого рассказа г. Кривенко), хотела поднять его на социальную революцию против современного общества, порождающего такую безобразную эксплуатацию и угнетение трудящегося – наряду с всеобщим ликованием по поводу всевозможных либеральных прогрессов. А «г. Шмидт», как истый хозяин, хотел только помочь другим хозяевам устроить свои хозяйские дела – и ничего больше. Ну, как же можно сравнивать, сопоставлять эти две деятельности, направленные в диаметрально противоположные стороны? Ведь это же всё равно, как если бы кто-нибудь стал сравнивать неуспех деятельности лица, старавшегося разрушить данную постройку, с успехом деятельности того, кто хотел её укрепить! Чтобы провести сравнение, имеющее некоторый смысл, надо было посмотреть, почему так неудачна была попытка этой молодёжи, которая шла в народ, поднять крестьян на революцию, – не потому ли, что она исходила из ошибочного представления, будто именно «крестьянство» является представителем трудящегося и эксплуатируемого населения, тогда как на самом деле крестьянство не представляет из себя особого класса (– иллюзия, объяснимая разве только отражённым влиянием эпохи падения крепостного права, когда крестьянство действительно выступало как класс, но только как класс крепостнического общества), так как внутри его самого складываются классы буржуазии и пролетариата, – одним словом, нужно было разобрать старые социалистические теории и критику их социал-демократами. А г. Кривенко из кожи лезет, вместо этого, доказывая, что дело «господина Шмидта» – «дело несомненно жизненное». Да помилуйте, почтеннейший г. «друг народа», к чему вы ломитесь в отворённую дверь? кто же сомневается в этом? Устроить виноградник и получать с него 75–100 руб. дохода – что может быть в самом деле жизненнее?[185]
И автор принимается разъяснять, что если один хозяин устроит у себя виноградник, – то это будет разрозненная деятельность, а если несколько хозяев – то обобщённая и распространённая деятельность, превращающая маленькое дело в настоящее, правильное, как, например, А. Н. Энгельгардт[186] не только у себя применял фосфориты, а и у других ввёл фосфоритное производство.
Не правда ли, как этот демократ великолепен!
Ещё пример возьмём из области суждений о крестьянской реформе. Как относился к ней демократ вышеуказанной эпохи нераздельности демократизма и социализма, Чернышевский? Не будучи в состоянии открыто заявлять свои мнения, он молчал, а обиняками характеризовал подготовлявшуюся реформу таким образом:
184
Имеется в виду группа социалистов-народников из русской революционной эмиграции во главе с Н. И. Утиным, А. Д. Трусовым, В. И. Бартеневым. Эта группа издавала в Женеве журнал «Народное Дело». В начале 1870 года она образовала русскую секцию Международного Товарищества Рабочих (I Интернационал). 22 марта 1870 года Генеральный совет Интернационала принял русскую секцию в состав Интернационала. По просьбе секции представительство её при Генеральном совете принял на себя К. Маркс.
185
Попробовали бы с предложением этого «жизненного» дела сунуться к
186
Характеристика хозяйства А. Н. Энгельгардта дана В. И. Лениным в книге «Развитие капитализма в России», глава III, § VI.