Полное собрание сочинений. Том 1

«Не мудрено, – гласит этот вывод, – что для теории, претендовавшей осветить всемирную историю, спустя 40 лет после её провозглашения древняя греческая, римская и германская история оставались неразрешёнными загадками; и ключ к этим загадкам дан был, во-первых, человеком, совершенно посторонним теории экономического материализма, ничего об ней не знавшим, а во-вторых – при помощи фактора не экономического. Несколько забавное впечатление производит термин „производство самого человека“, т. е. детопроизводство, за который Энгельс хватается для сохранения хотя бы словесной связи с основною формулою экономического материализма. Он вынужден, однако, признать, что жизнь человечества многие века складывалась не по этой формуле».

И в самом деле, очень «немудрёно» полемизируете Вы, г. Михайловский! Теория состояла в том, что для «освещения» истории надо искать основы не в идеологических, а в материальных общественных отношениях. Недостаток фактического материала не давал возможности применить этот приём к анализу некоторых важнейших явлений древнейшей истории Европы, например, гентильной организации[80], которая в силу этого и оставалась загадкой[81]. Но вот в Америке богатый материал, собранный Морганом, даёт ему возможность проанализировать сущность гентильной организации, и он сделал тот вывод, что объяснения её надо искать не в идеологических отношениях (например, правовых или религиозных), а в материальных. Ясное дело, что этот факт даёт блистательное подтверждение материалистического метода – и ничего больше. И когда г. Михайловский в упрёк этой доктрине ставит то, что, во-первых, ключ к труднейшим историческим загадкам нашёл человек «совершенно посторонний» теории экономического материализма – то можно только подивиться, до какой степени люди могут не отличать того, что говорит в их пользу, от того, что их жестоко побивает. Во-вторых – рассуждает наш философ – детопроизводство – фактор не экономический. Но где читали Вы у Маркса или Энгельса, чтобы они говорили непременно об экономическом материализме? Характеризуя своё миросозерцание, они называли его просто материализмом. Их основная идея (совершенно определённо выраженная хотя бы в вышеприведённой цитате из Маркса) состояла в том, что общественные отношения делятся на материальные и идеологические. Последние представляют собой лишь надстройку над первыми, складывающимися помимо воли и сознания человека, как (результат) форма деятельности человека, направленной на поддержание его существования. Объяснения политико-юридических форм – говорит Маркс в вышеприведённой цитате – надо искать в «материальных жизненных отношениях». Что же, уж не думает ли г. Михайловский, что отношения по детопроизводству принадлежат к отношениям идеологическим? Объяснения г. Михайловского по этому поводу так характерны, что на них стоит остановиться.

«Как бы мы ни ухищрялись над детопроизводством, – говорит он, – стараясь установить хоть словесную связь между ним и экономическим материализмом, как бы оно ни перекрещивалось в сложной сети явлений общественной жизни с другими явлениями, в том числе и экономическими, оно имеет свои собственные, физиологические и психические корни. (Для грудных детей, что ли, рассказываете это Вы, г. Михайловский, что детопроизводство имеет физиологические корни!? Ну, что Вы зубы-то заговариваете?) И это напоминает нам, что теоретики экономического материализма не свели своих счётов не только с историей, а и с психологией. Нет никакого сомнения, что родовые связи утратили своё значение в истории цивилизованных стран, но едва ли можно сказать это с такою уверенностью о связях непосредственно половых и семейных. Они подверглись, разумеется, сильным изменениям под напором усложняющейся жизни вообще, но при известной диалектической ловкости можно бы было доказывать, что не только юридические, но и сами экономические отношения составляют надстройку над отношениями половыми и семейными. Мы не станем этим заниматься, но укажем всё-таки хоть на институт наследства».

80

Гентильная, родовая организация общества – первобытнообщинный строй, или первая в истории человечества общественно-экономическая формация. Возникновение родового строя хронологически совпало с завершением формирования типа современного человека. Родовая община представляла собой коллектив кровных родственников, объединённых хозяйственными и общественными связями. В своём развитии родовой строй прошёл два периода: матриархат и патриархат. Патриархат завершился превращением первобытного общества в классовое и возникновением государства. Основой производственных отношений первобытнообщинного строя являлись общественная собственность на средства производства и уравнительное распределение продуктов. Это в основном соответствовало низкому уровню развития производительных сил и их характеру в тот период. Каменные орудия, а затем лук и стрелы исключали возможность борьбы с силами природы и хищными животными в одиночку.

О первобытнообщинном строе см. К. Маркс. «Конспект книги Льюиса Г. Моргана „Древнее общество“» (Архив Маркса и Энгельса, т. IX, 1941) и работу Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

81

Г. Михайловский и тут не упускает случая поломаться: как это, дескать, так: научное понимание истории – и древняя история – загадка! Вы можете из всякого учебника узнать, г. Михайловский, что вопрос о гентильной организации принадлежит к числу труднейших, вызывавших массу теорий для своего объяснения.