Если дать словам Бог и жизнь то значение, которое эти слова имеют во Введении, то слова Иисуса становятся еще яснее.
На первую речь диавола о хлебе Христос говорит: Не хлебом, а разумением жив человек.
На речь диавола о том, чтобы Иисус бросился с кровли, он отвечает: Я не могу сомневаться в разумении, разумение всегда со мною. Оно дает мне жизнь, а жизнь есть свет разумения, как же я могу сомневаться в разумении и испытывать его? И потому я никому иному не могу работать, как тому, что есть источник моей жизни, что есть сама моя жизнь. Одно разумение почитаю и одному ему служу.
Кроме внутреннего значения этого места, по отношению развития в самом Христе его учения, это место имеет значение выяснения Бога в сознании Христа-как разумения.
В начале искушения Христос говорит о Боге еврейском, творце всего, о Боге лице, отдельном от человека, о Боге преимущественно плотском.
Ты можешь сделать хлеб? говорит искуситель. И, отвечая, Христос хотя и не ясно, но уже говорит, что Бог— не исключительно плотский Бог: Человек жив не хлебом одним, но Богом.
Слова: бросься вниз, или: если можно лишать себя хлеба, то можно лишать себя и жизни, — выражают сомнение в том, что жизнь сама от Бога; жизнь не от Бога, а в моей власти. И Христос, отвечая, говорит: Всё в моей власти, только не жизнь, потому что сама жизнь от Бога. Жизнь есть проявление Бога, жизнь — в Боге.
Тут совсем с другой стороны, чем во Введении, выводится та же мысль, что жизнь есть свет людей, а свет есть разумение, а разумение есть то, что люди называют «Бог», то есть начало всего.
Третье искушение переносит всё рассуждение из области внутренней во внешнюю; оно говорит: Не может быть справедливо твое суждение, когда весь мир живет иначе.
Отвечая и на это, Христос повторяет свое понятие о Боге внутреннем, не плотском. Он говорит: Среди тех благ, которые не я себе дал, я должен почитать одного своего Бога и работать должен ему одному.
Кроме этого, необходимо помнить при развитии дальнейшего учения, что это понятие Бога и те отношения человека к Богу, которые выражаются в этом месте, выработаны Христом этим самым путем мысли. Надо помнить, что на вопрос о том, — чем жив человек, хлебом или Богом, — в первый раз Иисус выяснил себе сам свое учение о значении Бога и человека, и что поэтому во многих и многих местах своего учения, когда Иисус хочет выразить это отношение человека к Богу, он берёт тот самый ход мысли и то самое сравнение хлеба, которыми для него самого уяснилось это значение.
О согласии всех тех мест, где говорится о хлебе, пище и питье, — с этим местом будет сказано в своем месте.
ПРИБЫТИЕ НА БРАК В КАНУ
Ин. II, 1—11 включительно. Событие это в Кане Галилейской, описанное так подробно, есть одно из самых поучительных мест в Евангелиях, поучительных по отношению к тому, как вредно принимать всю букву так называемого канонического Евангелия за что-то священное. Событие в Кане Галилейской не представляет ничего ни замечательного, ни поучительного, ни в каком бы то ни было отношении значительного. Если чудо, то оно бессмысленно, если фокус, то оно оскорбительно, если же это бытовая картина, то она не нужна.
В стихах: Мф. XIV, 3–5; Мр. VI, 17–20; Лк. III, 19,20 — описываются причины заключения Иоаннова.
В стихах: Мф. IV, 12; Ин. IV, 1–3; Лк. IV, 15; Ин. IV,44–54; Лк. V, 1—10; Мф. IV, 19,20; Мр. 1, 17, 18 —описываются события, не преподающие учения, и потому оставляются мною без перевода.
ПРОПОВЕДЬ ИИСУСА
Мф. IV, 17. С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось царство небесное.
Мр. I, 14. После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя евангелие царства Божия
15. и говоря, что исполнилось время и приблизилось царствие Божие: покайтесь и веруйте в евангелие.
Ин. II, 19–34 включительно.
С тех пор начал Иисус разглашать царство Бога. Он говорил: пришло время, наступило царство Бога, обновитесь и верьте возвещению истинного блага.
Сказано только, что, увидав Иисуса, Иоанн сказал: «Он идет за мною, но был прежде меня». А не говорит, Христос ли он. И потому, как в этом месте, так и в последующих, относящихся до указаний на то, что Иисус был Христос, надо отделять указание на то, что он мессия, от учения, с которым они часто слиты. Был ли, или не был Иисус, учение которого охватило большую половину мира, тем Христом, с точки зрения иудеев, которого они ожидали, — есть вопрос совершенно чуждый учению.