И когда молишься, не будь, как лжецы: они всегда 1 молятся в сборищах, остановившись на перекрестках улиц, чтобы видно было людям. Сам видишь, они получают награду.
6. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись отцу твоему, который втайне; и отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
А ты, если молишься, так войди в клеть твою, притвори двери, да и помолись отцу. И отец твои увидит в душе и воздаст тебе. 2
7. А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;
Молясь, не болтайте языком 3 как комедианты. 4 Они думают, что болтовня их услышится.
8. не уподобляйтесь им; ибо знает отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него.
Не будьте, как они, потому что отец ваш знает, что вам нужно еще прежде, чем вы рот раскроете. 5
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Φιλουσιν здесь стоит в смысле: «всегда делают» и по-русски должно быть передано одним словом: всегда.
2) Έν τφ φανερφ опять нет в большинстве списков.
3) Не сказано όταν προσευχή, как прежде, но сказано προσευχμενοι δέ μή βαττολογήσητε — молясь, не болтайте языком, т. е. молитва не в болтании языком, не в говорении слов.
4) В Ватиканском списке стоит не εθνικοί (язычники), а υποкριταί (комедианты).
5) У Безы и в одном латинском списке V века (Ватиканском) стоит άνοίξαι το στόμα — прежде чем рот откроете.
Мф. VI, 9.(Лк. XI, 2.) Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя твое.1
Мф. VI, 10. Да приидет царствие твое; да будет воля твоя и на земле, как на небе.2
Так вот как молитесь: Отец! Чтобы было твое царство. Пусть будет твоя воля в тебе и во мне.
ПРИМЕЧАНИЯ
1) В некоторых древних списках слова «да святится имя твое» пропускались и заменялись словами о пришествии царствия. Слова эти, несмотря на все попытки толкований, остаются в существующих толкованиях тою самою πολυλογία, которую запрещает Иисус. На том же основании я исключаю слова: «наш на небе», — слов этих тоже нет у Луки.
2) «Как на небе и на земле» я перевожу: «в тебе и во мне».
Мф. VI, 11. (Лк. XI, 3.) Хлеб наш насущный дай нам на сей день.
Денное пропитание дай нам с нужду. 1
12. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
И прости нам наши вины за то, что мы прощаем всякому, кто виноват перед нами.
Мф. VI, 13. (Лк. XI, 4.) И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.2
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Слово έπιουσιον неверно переведено: «насущный» — хлеб на этот день; слово это значит: необходимый.
2) У Матфея стоит: «не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого»; у Луки, в греческом тексте Тишендорфа, последние слова «избави нас от лукавого» не находятся. Последние слова суть очевидное прибавление к тексту Луки. Обе фразы эти не только не заключают в себе никакой мысли, вводя бесполезное многословие, но и нарушают связь с последующим и предшествующим. В предшествующем стихе 7–м Мф. сказано, что много говорить нечего: отец знает, что вам нужно прежде, чем вы рот откроете. И говорится то одно, чего можно желать и просить у Бога. Это одно состоит в том, чтобы признавать его отцом, желать его царства и воли и потому прощать всем. И вслед за этим говорится: если вы не простите, и отец не простит.
Мр. XI, 25. (Мф. VI, 14.) И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и отец ваш небесный простил вам согрешения ваши.
Если станете молиться, прощайте, если что имеете на кого, затем, чтобы и отец ваш на небе простил вам погрешности ваши.
Мр. XI, 26. (Мф. VI, 15.) Если же не прощаете, то и отец ваш небесный не простит вам согрешений ваших.
Если вы не простите, и отец ваш на небе не простит погрешности ваши.
«Вот то, что должно заменить вам молитву». Другого смысла не имеют эти стихи. Но как во многом и многом случалось с учением Иисуса, так и здесь те самые слова, которые он употребил для того, чтобы отрицать всякую молитву внешнюю, те самые слова, с небольшими туманными прибавлениями, поняты, как образец молитвы просительной. Как еще яснее сказать, что не нужно молиться?
Храм жертвы уничтожен; сказано: не жертва, а любовь ваша между собою нужна. Сказано: Бог — дух, и ему надо работать делом и в духе. Мало этого, как бы предвидя упорство людей удержать молитву, Иисус прямо говорит: не молитесь словами. Вся молитва должна состоять в желании царства Божия и в исполнении его правил, а все правила в том, чтобы не считать никого виновным, а всех любить и прощать. И что же? Эти самые слова, которыми он отрицает молитву, приняты за слова молитвы.
Вот что говорит церковь (Толк. Еванг., стр. 102.):
Молитесь же так: Господь предлагает лишь образец христианской молитвы, и потому это не значит, что христианин сими только словами молитвы господней и должен всегда молиться, не употребляя других молитвословий. В ней содержится сущность христианской молитвы, дальнейшие же подробности, очевидно, могут составлять предметы для множества молитвословий, которые и действительно составлены в церкви Христовой и употребляются в таком или другом объеме всеми христианскими народами и вероисповеданиями.
———
Рейс ближе к истине, но он тоже не хочет видеть простого, ясного смысла слов, потому что сначала ложно понял всю проповедь; он тоже видит в словах этих молитву. Вот слова Рейса (стр. 216–221):
1. Молитва не должна состоять из выражений, лишенных смысла или столь многочисленных, что они могли бы скорее развлекать произносящего их, чем сосредоточивать его мысли на том, что возвышает душу к Богу. Богу не нужно длинной молитвы, ибо, говоря по правде, ему вовсе не нужно никакой молитвы: он знает всё, что нужно нам, чего мы можем желать, что ему угодно даровать нам. Ведь это для нас самих мы молимся, чтобы приблизить себя к Богу, чтобы проникнуться и направляться его духом, чтобы привести нашу волю к доверчивому подчинению его воле, молитва достигает своей цели, если она приводит нас к тому, что мы в состоянии бываем от доброго сердца повторять то, что сказал Иисус в Гефсиманском саду. Вполне достаточно молитвы краткой, простой, но богатой и глубокой по содержанию, лишь бы только она исходила из сердца и не была просто делом памяти.
2. Иисус, по-видимому, имел однажды случай дать своим ученикам, и может быть даже по их просьбе, образчик такой молитвы. Она была дана им, конечно, не с той целью, чтобы они повторяли ее по заведенному порядку при разных случаях, а для того чтобы, определить известными словами природу того, что должно входить в молитву. Церковь не была виновата в том, что сделала из этой молитвы свою повседневную пищу: опыт веков свидетельствует нам, как неистощимы заключающиеся в ней богатства. Но, сравнивая текст, сохранившийся в составе Евангелия от Луки, можно усмотреть, что первые христиане еще не имели определенной и неизменной формулы, которая обрисовалась в ту эпоху, когда переписчики сочли необходимым согласовать менее полный текст с тем, который благодаря самой протяженности своей вошел в общее употребление.