29 октября 1852 Старогладовская.
Дорогая тетенька!
Ничем не могу объяснить себе причины вашего долгого молчания. Неужели я его заслужил? Так простите меня и не лишайте меня ваших писем. Вы представить себе не можете, как я ими дорожу. Они успокаивают меня, я делаюсь веселый, бодрый и я не смогу выразить, какое они доставляют мне удовольствие; читаю их и перечитываю до 100 раз; они составляют эпоху в моей жизни; пишите мне почаще, дорогая тетенька. — Хочу вас упрекнуть: зачем вы даете другим читать мои письма? Я говорил и писал вам, что люблю вас больше, чем кого бы то ни было на свете и уверен, что настоящим образом, любим вами одной: поэтому вам я пишу не так, как другим и мне не хотелось бы, чтобы все их читали. Бесенок, который взялся разрушать все мои начинания, продолжает орудовать. Вчера я получил бумагу, в которой значилось, что произведен я буду только через два года, считая с сегодняшнего дня. Известие это меня очень огорчило. Радость моего свидания с вами, которое я считал уже совсем близким, откладывается на два года. Видно, планы, которые я строил, в одном из своих писем, так прекрасны, что им не суждено скоро осуществиться. Всё, что со мной случилось и что мне казалось несчастьем, было на мое благо; надеюсь, с божьей помощью, что так будет я впредь. За 18 месяцев, которые я провел на Кавказе, я стал лучше, буду стараться провести с пользою остающиеся 2 года, совершенствоваться, стать достойным вас и счастливой жизни возле вас. Здоровье мое хорошо, занятия всё те же, охотой наслаждаюсь по-прежнему. На прошлой неделе убил кабана и сильнее радости я еще никогда не испытывал. — Судя по письму управляющего,1 вы должны быть в Покровском, поцелуйте за меня Машеньку, детей и Валерьяна; ему передайте, что я еще не получил 60 р. сер., о которых мне писали, и прошу выслать мне, возможно скорее, 300 р. сер. (надеюсь, что их хватит до нового урожая). Распоряжениями его я вполне доволен, благодарю его за хлопоты и прошу продолжать то, что он так хорошо начал! Прощайте, целую ваши руки.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые.
Об этом письме записано в дневнике Толстого под 29 октября: «Написал письмо Татьяне Александровне — грустное письмо».
1 Письмо это не сохранилось.
В ответ на это письмо Т. А. Ергольская писала 12 декабря 1852 г.:
«... Последнее твое письмо уже не застало меня в Покровском; я выехала оттуда 23 ноября и всё это время пробыла у ережи, который был мне очень рад и проводил меня в Ясное, откуда я тебе я пишу. Он участливо относится к твоим делам и кажется обижен твоим молчанием. Написал он тебе несколько писем и не получил ответа. Пожалуйста, дорогой Léon, напиши ему. Меня огорчает твое кажущееся равнодушие к нему, потому что в глубине души, я уверена, что ты его любишь по-прежнему.
А теперь поговорим о твоем сочинении; мы его прочли с огромным удовольствием. Невозможно лучше описать личность Рёсселя, так правдиво и так правильно; Прасковья Исаишна тоже хорошо описана, но самая трогательная сцена и самая интересная это — смерть матери, она описана с таким чувством, что без волнения нельзя ее читать, без пристрастия и без лести скажу тебе, что надо обладать настоящим и совершенно особенным талантом, чтобы придать интерес сюжету столь мало интересному, как детство, и ты, мой дорогой, ты владеешь этим талантом. Твое выступление на литературном поприще вызвало много шума и произвело большое впечатление среди соседей Валерьяна. Все любопытствовали узнать кто новый автор, выступивший в свет с таким успехом. Всех заинтересованнее в этом деле Тургенев, автор «Записок охотника»; он у всех расспрашивает, нет ли у Маши брата на Кавказе, который мог бы быть писателем. (Ежели этот молодой человек будет продолжать так, как он начал, говорит он, он далеко пойдет.) Итак, мой дружок, продолжай заниматься литературой; вот тебе открытый путь к славе, но не пиши длинных историй, окончание никогда не соответствует началу, мысли истощаются, являются повторения, содержание становится нелепым и вызывает скуку, вместо интереса, как [1 неразобр.] «Львы в провинции». Так берегись, чтобы не впасть в подобную, ошибку». (Оригинал по-французски; публикуется впервые; подлинник в АТБ.)
Рессель — Федор Иванович Рессель, бывший гувернером у Толстых и выведенный Львом Николаевичем в «Детстве» и «Отрочество» в лице Карла Ивановича. В «Воспоминаниях детства» (гл. VII) Толстой писал: «Немца, нашего учителя Федора Ивановича Ресселя, я описал, как умел, подробно в «Детстве» под именем Карла Ивановича. И его история и его фигура, и его наивные счеты, всё это действительно так было». Прасковья Исаишна — экономка у Толстых. О ней см. прим. 4 к п. № 57. «Львы в провинции» — роман И. И. Панаева, печатавшийся в «Современнике» за 1852 г. Я. С. Тургенев жил в ссылке с июня 1852 года в 20 верстах от имения гр. Вал. Петр. Толстого в своем имении Спасском (Мценского уезда, Орловской губ.). В ответ на просьбу Н. А. Некрасова обратить внимание на повесть «гр. Ник. Ник. Толстого, служащего на Кавказе» (Некрасов еще не знал, что автор повести не гр. Николай Николаевич Толстой, а брат его, Лев Николаевич), Тургенев писал 28 октября; «Ты прав, это талант надежный... Пиши к нему и понукай его писать. Скажи ему, если это может его интересовать, что я его приветствую, кланяюсь и рукоплещу ему». («Русская мысль» 1902, № 1, стр. 116 ) Познакомился И. С. Тургенев с гр. Вал. Петр, и Мар. Ник. Толстыми лишь в октябре 1854 г.