Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые.
1 Кн. Александр Сергеевич Меншиков (1787—1869), ген.-адъютант, начальник морского штаба, член Государственного совета. Принимал участие в Турецкой кампании 1809 г.; в войне 1812—1814 гг. Перед войной 1853—1856 гг. был послан в Константинополь, а во время самой кампании главнокомандующий в Крыму. Поставленный в тяжелое положение, в виду отсутствия достаточного количества войск, должной организации и надежных помощников, а также и лично не обнаружив умелости и распорядительности, проиграл ряд сражений (Алманское, Инкерманское). После неудачного наступления в Евпатории, Меншиков, серьезно больной, был отставлен. Пробыв после этого короткое время Кронштадтским ген .-губернатором, Меншиков не занимал больше ответственных должностей и поселился в деревне.
2 Назначенный, вместо кн. Алдр. Серг. Меншикова, главнокомандующим крымской армией, кн. М. Д. Горчаков прибыл в Севастополь 8 марта.
3 Адам Осипов. Сержпутовский. О нем см. прим. 3 к п. № 86.
4 Кроме записей о проигранных с 28 января по 19 февраля деньгах, в дневнике есть запись под 6—11 марта: «Я еще проиграл 200 р. Одаховскому, так что запутан до последней крайности».
5 С 7 по 13 марта в этом году была пятая неделя великого поста.
6 Броневский — вероятно, Аркадий Алексеевич Броневский (р. 22 октября 1821 г., ум. 18.. г.) сын ст. советника, бывшего прокурором в Земле Войска Донского (1790—18..) и Варвары Тулиновой. В АТБ сохранилось четыре письма М. А. Броневского к Толстому за 1855 г.
7 Имеется в виду письмо № 96. Следующее за этим было несохранившееся письмо Толстого от 21 марта. На это письмо отвечал гр. В. П. Толстой 9 апреля:
«Письмо твое, любезный друг Léon, от 21 марта я получил — оно обрадовало меня тем, что после долгого молчания дало мне об тебе весточку, — но впрочем во всем остальном крайне меня встревожило и огорчило. — Не стану распространяться насчет последней неприятности, тебя постигшей, ты, верно, сам мучаешься более нас, — скажу только одно, что проигрыш этот по мнению моему окончательно расстроил твои дела, ибо последний рессурс Ясной поляны пошел на ветер, и теперь самый утонченный агроном и спекулятор ничего не придумает, чтобы извлечь из этого имения, в которое надобно, напротив, много положить, чтобы привесть в порядок. Со всем моим искренним желанием сделать для тебя всё угодное — я решительно не могу принять твоего предложения — взять Ясную на аренду; 1) потому, что в прошедшем году последовал указ, коим воспрещается помещикам отдавать свои имения в аренду — даже в Литве, в Польше и Белоруссии, где издавна существовали поссессии; 2) ты желаешь за уплатой опекунского долга получать 1200 р. сер. —этого при расстроенном Ясенском хозяйстве, — без скотоводства, при упадке всех хозяйственных построек, которые нужно поддерживать и при необходимом домашнем расходе — ни один арендатор тебе не даст. — А я. как человек, мало знающий экономическую часть и сельское хозяйство вообще — не в состоянии буду свести концы с концами,—ибо, условившись высылать тебе деньги в известный срок, не захочу быть неаккуратным и запутаю свои собственные дела. 3) Если бы я умел, как должно, взяться за это — то конечно не оставил бы Ясную в управлении Василия старосты, а где найти хорошего человека? — Послать туда которого-нибудь из своих приказчиков — значит привесть в расстройство свое имение. 4) Крестьяне твои чрезвычайно избалованы, и хорошие крайне расстроились пожаром, неурожайными годами и скотскими падежами. Привесть их в надлежащий порядок нужно время, деньги и неусыпная заботливость — для этого нужен опять знающий и опытный человек. Скажу опять, где его взять? Лишних денег я также не имею — а из доходов за уплату 1250 р. совету, 1200 р. тебе и прочих домашних расходов — немного останется — и, наконец, 5) ты говоришь, чтобы первый год дать тебе при заключении контракта 1200 р. сер. вперед — на это нужны свободные деньги, которых я не имею, и, наконец, давши их, если этот год будет неурожай или чрезмерная дешевизна, то откуда я их выручу — и чем заплачу совету, которого долг запускать невыгодно. Из всего этого ты сам убедишься, что это предложение твое совершенно для меня неудобоисполнимо: —ты знаешь, что я никогда ни от кого не отказывался — всегда готов вам всем служить, но имея сам семейство и ограниченное расстроенное состояние, мне ни в какие подобные предприятия пускаться не должно. —
Впрочем я не знаю, почему именно ты думаешь устроить дела свои, отдавши Ясную в аренду — неужели у тебя нет довольно характера умерить свои расходы, сообразно твоему состоянию. Ежели этому причиной бесхарактерность, то кто же тебя остановит в продолжение 5-ти лет, что имение твое будет в аренде, наделать столько долгов, что по прошествии этого срока тебе опять-таки нужно будет продать его, и все хлопоты и труды арендатора твоего пропадут даром. А мне кажется, что эта сделка, вместо того чтобы устроить твои дела, окончательно их расстроит, ибо теперь, проигравши, ты знаешь, что надобно тотчас платить долги, это временное стеснение обстоятельств невольно заставит тебя остановиться играть, а что еще хуже, отыгрываться, а когда уплата долга будет отложена на 5 лет — (а на эту сделку всегда найдутся охотники), то невольно захочешь отыграться, а счастье, как видно, не всегда тебе благоприятствует, и ты запутаешься окончательно. Прости мне откровенность моего мнения, может быть и ошибочного, но в этом случае я руководствуюсь твоим же правилом — излагать свои мысли откровенно людям, которых любишь, а ты в этом; кажется, сомневаться не можешь и не должен.