Я очень удивился встрѣтивъ здѣсь на дняхъ Еремѣева-младшаго. Онъ ужасно болѣнъ и женатъ на Скуратовой.9 Они здѣсь задаютъ тот, но несмотря на это я рѣдко вижусь съ ними: она очень глупа, а онъ — Еремѣевъ. — Притомъ-же у нихъ безпрестанный картежъ, а онъ мнѣ вотъ гдѣ сидитъ. — Время производства моего будетъ еще очень не скоро; со всѣми проволочками, никакъ не раньше 53-го года. —
Ты былъ въ Москвѣ, въ Петербургѣ, пожалуйста разскажи мнѣ про наших знакомыхъ: Дьяковъ,10 Ферзенъ,11 Львовъ,12 Озеровъ,13 Иславины,14 Волконскіе,15 даже Горчаковы —?16
Связываютъ-ли тебя теперь какія нибудь узы съ Машей, и какіе это узы? Митинька прошлаго года хотѣлъ ѣхать на Лонд[онскую] выставку и уѣхалъ въ Москву, нынче онъ писалъ мнѣ, что хочетъ ѣхать на Кавказъ, или въ Крымъ,17 такъ не уѣхалъ-ли онъ въ Полтаву?
Прощай, я-бы писалъ больше, но очень усталъ, а усталъ отъ того, что не спалъ всю эту ночь. — Вчера въ первомъ часу меня разбудилъ на моемъ дворѣ плачь, пискъ, крики и страшный шумъ. — Мой хозяинъ ѣхалъ ночью съ ярмарки, съ нимъ повстрѣчался Татаринъ — пьяный и въ видѣ шутки выстрѣлилъ въ него изъ пистолета. Его привезли, посадили на землю посереди двора, сбѣжались бабы, пьяные родственники, окружили его, и никто не помогалъ ему. Пуля пробила ему лѣвую грудь и правую руку. Сцена была трогательная и смѣшная. Посереди двора весь въ крови сидитъ человѣкъ, а кругомъ него столпилась огромная пьяная компанія. Одинъ какой-то пьяный офицеръ разсказываетъ, какъ онъ самъ былъ два paзa раненъ и какой онъ молодецъ, баба оретъ во все горло, что Шамиль18 пришелъ, другая, что она теперь ни за что по воду ночью ходить не будетъ и т. д. и т. д. Наконецъ ужъ я послалъ за Докторомъ и самъ перевязалъ рану. Тутъ прибѣжалъ мертвецки пьяный фершелъ, сорвалъ мою повязку и еще разъразбередилъ рану, наконецъ приѣхалъ Докторъ и еще разъ перевязалъ. — Раненый — человѣкъ лѣтъ 50 изъ хохловъ, красавецъ собой и удивительный молодецъ. Я никогда не видалъ, чтобы такъ терпѣливо переносили страданія. — Однако кажется мы вмѣстѣ съ Докторомъ, который все шутитъ, уморили его. Я сейчасъ заходилъ къ нему и никакъ не могъ разувѣрить его, что онъ умретъ. Онъ очень плохъ, харкаетъ кровью, это вѣрный признакъ смерти, но говоритъ и только морщится. Я пишу подробно о вещи, до которой тебѣ нѣтъ никакого дѣла потому, что самъ нахожусь еще подъ этимъ впечатлѣніемъ.19 Кромѣ этаго старика въ моей квартирѣ лежитъ Ванюшка — при смерти больной. У него fièvre lente.2 —
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые напечатан отрывок из письма П. И. Бирюковым в Б, I, 1906, стр. 206—208. Год определяется содержанием: Толстой упоминает о письме Дмитрия Николаевича Толстого: — «нынче он писал мне, что хочет ехать на Кавказ или в Крым», — датированном 29 марта 1852 г. См. прим. 2 к п. № 59. Об этом письме записано в дневнике Толстого от 24 июня:. «Написал порядочное письмо Сереже».
1 Это письмо не сохранилось.
2 О Нат. Андр. Беэр см. прим. 5 к п. № 64
3 Эти слова очевидно нужно понимать в том смысле, что гр. Сергей Николаевич Толстой и Николай Алексеевич Чулков ухаживали за одной из барышень Карповых, дочерей Николая Алексеевича (р. в 1802 г.) и Марьи Евстафьевны Карповых. Их было три: Елизавета, Екатерина (р. 4 октября 1832 г.) и Марья (р. 28 мая 1835 г.).
4 Имение Н. А. Чулкова Крапивенского уезда.
5 В автографе ошибочно: меня.
6 Из этих трех писем известно лишь одно к Т. А. Ергольской № 60.
7 Ник. Ив. Буемский. О нем см. прим. 6 к п. № 45.
8 В дневнике Толстого под 24 июня записано: «Прочел Буемскому то, что писал о нем, и он взбешенный убежал от меня».
9 Об этом Еремееве есть записи в дневнике под 17 июня: «встретил Еремеева, слишком обрадовался» и под 22 июня: «Еремеев так же глуп и безалаберен, как был всегда. Забавляет тем, что знал московских высших чиновников и т. д. и тем, что здешние господа обыгрывают его, и. тем, что у него есть не свои деньги и глупая жена, а я мог ему завидовать!» Еремеевы — родственники Молоствовым. Сестра деда Зинаиды Модестовны, Марья Львовна Молоствова была замужем за Ив. Фед. Еремеевым.
10 Дм. Алекс. Дьяков. О нем см. прим. 4 к п. № 9.