86. А. С. Суворину.
1891 г. Ноября 17. Бегичевка.
Дорогой Алексей Сергеевич.
Письмо это передаст вам очень оригинальный и замечательный человек, земец Калужской губернии Н. Т. Владимиров. Его взгляд на бедствие нынешнего года и на меры, кот[орые], по его мнению, должны быть приняты, заслуживают полного внимания и наибольшего распространения. Познакомившись с ним, вы сами увидите это.
Желаю вам всего хорошего.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано с датой «начало 1890 годов» в книге «Письма русских писателей к А. С. Суворину», 1927, стр. 181. Датируется по содержанию (см. прим. к письму № 85).
Алексей Сергеевич Суворин (1834—1912) — редактор-издатель реакционной петербургской газеты «Новое время». См. о нем т. 61.
87. H. Н. Страхову.
1891 г. Ноября 17? Бегичевка.
Нет, дорогой Ник[олай] Ник[олаевич], не все говорят, что вы здоровей прежнего. Тат[ьяна] Анд[реевна]1 пишет, что Н[иколай] Н[иколаевич] что-то уныл. Видно, она любит вас истинно и пот[ому] замечает, что делается у вас на душе. — Я с этими периодами унылости, упадка духа мирюсь тем, что признаю это состояние сном, во время кот[орого] дожидаюсь пробужденья терпеливо и стараюсь только не повредить себе, своей деятельности и не жду от себя ничего путного. — Если бы даже сон этот продолжался и до самой смерти, то это не помешало бы мне ждать пробуждения и еще более радостного, с еще более возобновленными силами.
Дело наше идет очень хорошо. Страшно говорить. Всё разрастается и разрастается. Теперь с 6-ю Философскими 23 столовые, в к[оторых] кормятся, я думаю, до 1000 человек. И если бы вы видели, как это всё делается добро и просто. Много хороших чувств я испытал и радуюсь за девочек. Всё это не то. Чем ближе к этому делу, тем очевиднее свои грехи, но утешаешься тем, что желал бы лучше, и чувствуешь всю свою мерзость и недостаточность. —
О том, что вы пишете о Соловьеве, я и согласен и несогласен. Разумеется, цель к к[оторой] должно и свойственно стремиться человеку, никак не есть его благополучие, но вместе с тем не есть и его спасение: цель есть подчинение, наибольшее слияние с волею Отца; воля же Отца есть, с нашей человеческой точки зрения, установление царства божия — единения всех в Нем. —
Стремясь к слиянию с волей Отца, невольно достигаешь установления ц[арства] б[ожия]. Стремясь к установлению ц[арства] б[ожия], неизбежно придешь к необходимости слияния с волей Отца. Только через слияние своей воли с волею Отца возможно содействие установлению ц[арства] б[ожия]. Я из этого не могу выдти. И для меня в этом всё.
Прощайте, милый друг, от души, любя целую вас. — Не считайте себя одиноким. Вас любят, и я первый. — И не думайте, чтобы была еще какая-нибудь лучшая любовь у нас, семейных людей. Всё она одна — настоящая.
Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 438—439. Датируется на основании пометы Страхова на автографе: «19 ноября 1891» (дата получения письма). Письмо могло быть послано с Н. Т. Владимировым, выехавшим из Бегичевки 17 ноября в Москву и Петербург, или через Чернаву в почтовый день, тоже 17 ноября.
Ответ на письмо H. Н. Страхова от 10 ноября (почт. шт.), в котором Страхов писал о сильном впечатлении от статьи Толстого «О голоде», чтение которой он слышал на обеде у Фета, и от статьи Толстого «Страшный вопрос», полученной им от Грота. Кроме того, Страхов сообщал о докладе В. С. Соловьева «О причинах упадка средневекового миросозерцания», прочитанном им в заседании Психологического общества.
1 Т. А. Кузминская. Упомянутое Толстым ее письмо, вероятно, было адресовано к ее дочери Вере Александровне, жившей с Толстым в Бегичевке.
* 88. A. H. Дунаеву.
1891 г. Ноября 18. Бегичевка.
Спасибо, дорогой Александр Никифорович, за письмо.
Верно, очень верно ваше описание мирского богатого человека и полезно для тех, к[оторые], особенно в теперешнее время, сердятся, негодуют на них, осуждают. А они жалки. И хорошо, и необходимо напоминать это людям. — Правы вы и в том, что нужнее духовный хлеб, чем телесный, да только телесный тут в нашей власти, мы можем перемещать его, а духовный хлеб сходит с неба, и не наш, а только иногда проходит через нас и потому не в нашей власти. — А я, странное дело, — здесь чувствую себя особенно невосприимчивым к этому духовному хлебу. Он идет где-то помимо меня. Но, несмотря на это, не скажу,чтобы мне было нехорошо. Напротив, хотя постоянно чувствую, что всё, что мы делаем, не то, что надо бы иначе, но мирюсь с тем, что есть, что по силам, смиряюсь и часто испытываю радостные минуты.