Ответ на письмо доктора Пауля Эльцбахера по поводу его книги «Анархизм», посланной Толстому (см. письмо № 279). Эльцбахер писал 22 июля н. ст. 1900 г. (перевод с немецкого): «Глубокоуважаемый граф, после вашего письма, в котором вы сообщили, что посланная вам книга, вероятно, задержана в цензуре, я тотчас же попытался послать вам второй экземпляр и тогда же запросил вас, не можете ли вы указать мне, через кого я мог бы переслать ее. Теперь я не знаю, не пропала ли и вторая книга, не потерялось ли мое письмо или ваш ответ, или же вы просто не могли найти времени меня уведомить? Конечно, уважаемый граф, вы не истолкуете этот запрос в дурную сторону и поймете, что он вызван лишь искренним желанием узнать, дошла ли до вас книга, и услышать о ней ваше мнение».
1 P. Eltzbacher, «Der Anarchismus», Berlin, изд. Guttentag, 1900.
2 В книге Эльцбахера глава девятая посвящена изложению мировоззрения Толстого («Учение Толстого»).
В ответном письме от 5 сентября н. ст. 1900 г. Эльцбахер писал (перевод с немецкого): «Глубокоуважаемый граф, горячо благодарю вас за письмо, которое только теперь получено мною. Ваша оценка моей книги очень меня осчастливила, в особенности же ваше мнение, что я сделал для анархизма то, что тридцать лет тому назад было сделано для социализма, так как именно это было моей целью. В письме своем вы говорите, что не признаете себя анархистом, в смысле политического реформатора. Я прекрасно знаю, что вы не тот, кого обычно понимают под именем политического реформатора. Вы не довольствуетесь желанием заменить существующие законы другими законами. Но подобная политическая реформа не составляет также сущности и анархизма. И Годвин и Штирнер хотели совсем устранить закон, а не заменить существующий закон другим. Называя вас анархистом, я хочу этим сказать только то, чтò неизбежно должен был сказать, — что и ваше учение содержит отрицание государства, отрицание, общее для всех, столь различных между собой анархических учений. Я думаю, что это понимание не мешает ясно видеть крупные особенности вашего учения, по сравнению с другими анархическими учениями, именно, то, что оно основано на учении Христа. Конечно, я не считаю, что ваше учение и учение Христа одно и то же. Закон любви установил Христос, заключения же, которые вы из этого вывели, принадлежат вам. Я считаю, что вы сделали двоякое открытие: во-первых, то, что по учению Христа высшим законом нашей жизни является любовь, и второе — различные взгляды нашего времени на зло, вытекающее из законов государства, собственности и пр. Соединение этих двух кругов мышления и тем самым углубление каждого из них является вашим деянием. Я считаю так и говорю не об учении Христа, а об учении Толстого. Простите эти замечания, Мне думается, что многие, не вникающие в дух ваших писаний, признают вас политическим реформатором. Вы меня огорчили бы, если бы сочли, что и я в этом смысле неправильно понял вас».
Вильям Годвин (William Godwin) (1756—1836) и Макс Штирнер (псевдоним Иогана Каспара Шмидта) (1806—1856) — анархисты. Изложение их учения см. в русском переводе книги Эльцбахера: «Анархизм», Спб. 1906, гл. III и V.
Книга Эльцбахера была прислана Толстому и В. Г. Чертковым, предпринявшим сокращенный ее перевод на русский язык. На вопрос Черткова об этой книге Толстой писал ему 1 сентября 1900 г.: «Анархизм я получил в 2-х экземплярах. Книга хорошая. Изложение моих взглядов в высшей степени основательно и добросовестно. Я писал автору мое мнение о книге. Если письмо скопировано, попрошу Олю [О. К. Толстую] послать вам. Анархизм вступает в ту фазу, в которой был социализм 30 лет тому назад — получает в мире ученом права гражданства».
*342. О. В. Алмазовой.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Дорогая Ольга Васильевна, простите, что долго не отвѣчалъ и вообще не писалъ вамъ. Если и теперь пишу не своей рукой, то оттого, что былъ нездоровъ, и теперь еще чувствую слабость.
Сказать, что я жалѣю объ Алексѣѣ Ивановичѣ, объ его смерти, было бы несправедливо; умереть мы всѣ должны, а онъ умеръ такъ хорошо и такъ много хорошихъ чувствъ внушалъ всѣмъ окружающимъ его и намъ, знавшимъ его, хорошей смертью, что я не могу жалѣть его, а я желаю только послѣдовать его примѣру. Вамъ и дѣтямъ,1 разумѣется, тяжело разстаться съ нимъ, но я увѣренъ, что и васъ и дѣтей онъ пріучилъ къ мысли, что жизнь есть только служеніе, срокъ котораго опредѣляется не нами. Прощайте, дружески жму вамъ руку, привѣтъ вашимъ дочерямъ и сыну. Жена проситъ вамъ передать свое сочувствіе въ вашей потерѣ.