Два старика5 печатай, только выпусти въ послѣднемъ періодѣ слова: «не въ Іерусалимѣ и не у угодниковъ». Портретъ непремѣнно сдѣлаю.6 Я совершенно здоровъ и бодръ. Никуда не хожу, никого не вижу, много работаю и руками, и «головой» какъ чортъ,7 встаю рано, — темно еще, и ложусь рано. До свиданья, цѣлую тебя и дѣтей. Пиши, какъ пишешь, о всѣхъ дѣтяхъ, — и маленькихъ.
На конверте: Москва. Долгохамовническій переулокъ. № 15. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 272—273. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 18 октября 1885; Москва. 18 октября 1885». В ПСТ ошибочно отнесено к 18 октября, стр.328.
1 От 14 октября. В нем Т. Л. Толстая писала: «Тут грустно, особенно минутами как-то досадно на всех и на себя. Ничего не делаю, — не могу. Всё кажется очень дико, — а в сущности всё так же, как всегда, но мне кажется, что если мой взгляд переменился на вещи, то у всех он должен также перемениться».
2 Письмо не сохранилось.
3 Письмо не сохранилось.
4 Телеграммы этой не сохранилось. С. А. Толстая писала 17 октября: «Не получая от тебя писем третий день, я пришла в свое преувеличенное беспокойство и послала телеграмму» (стр. 327).
5 «Два старика» напечатаны на стр. 65—88 «Произведений последних годов» (часть XII сочинений гр. Л. Н. Толстого) М. 1886. Приведенных Толстым слов нет в напечатанном тексте.
6 К тому «Произведений последних годов» приложен портрет Толстого.
7 «Из сказки Льва Николаевича» (п. С. А.). См. стр. 150—151 «Произведений последних годов»: «И повестил Иван по всему царству, что проявился господин чистый и будет всех учить, как головой работать, и что головой можно выработать больше, чем руками, чтоб приходили учиться».
332.
1885 г. Октября 18. Я. П.
Вчера написалъ тебѣ длинное письмо и Танѣ,1 но боюсь, что оно опоздаетъ, и ты опять встревожишься, и потому пишу и нынче хоть нисколько словъ. Нынче получилъ только отъ Тани.2 Жаль 5 р[ублей] за палецъ. Я живу все по прежнему очень хорошо тѣмъ, что очень много физически и умственно работаю, ничѣмъ не развлекаюсь, умѣренно и хорошо ѣмъ и сплю во время. Нынче вышла вода, и я пошелъ въ конюшню рано утромъ (кучеръ былъ на сватьбѣ), запрегъ Крысу въ бочку и поѣхалъ за водой. Чудное утро: съ одной стороны лошади разсыпаются по лугу, съ другой — стадо идетъ мимо посадки, съ третьей бабы съ пѣснями идутъ на работу. Вода чистая, лошадь милая, добрая, работа пріятная, ну, рѣдко, я испытывалъ такое удовольствіе. Это единственное событіе внѣшней жизни. Приходилъ Фейнерманъ еще, разстроенный тѣмъ, что ребята расшалились и онъ добромъ не могъ покорить ихъ. Но это произошло отъ новаго элемента Казначеевскихъ,3 и онъ не унываетъ. Внутренняя моя жизнь та, что пишу о наукѣ4 и думаю о васъ безпрестанно, и особенно послѣ вчерашнихъ писемъ. — Теперь 9-й часъ, и я усталъ и ложусь спать. Какъ — хоть ты и не любишь это признавать — какъ ты, въ какомъ ты состояніи душевномъ? а не какъ твои дѣла? Я все таки всегда думаю и буду думать, что какъ только ты въ хорошемъ душевномъ состояніи, то и дѣла всѣ всегда идутъ прекрасно. Жду съ нетерпѣніемъ завтрашняго письма — вѣроятно, будетъ отъ тебя. Прощай, душа моя, да свиданья.