7 В письме от 5 декабря С. А. Толстая писала: «Сережа в настоящую минуту на полу, около меня играет, и всё ложится лицом на клеенку. Она холодит ему золотуху на щечках, и он всё переменяет место, где нагреется».
8 В том же письме от 5 декабря С. А. Толстая писала: «Я сплю на полу, посреди комнаты, и мне очень хорошо».
9 «Из страха уронить ребенка на пол при кормлении ночью» (п. С. А.).
10 К письму Толстого приписка рукой Т. А. Берс, где она пишет: «И я хочу написать тебе кое-что, милая Соня, вот Левочка едет в субботу и просит, чтобы ты в воскресенье выслала лошадей в Тулу. Как это мне всё хочется, чтобы радоваться за тебя, что у вас опять в Ясной весело, живо будет, а так сделается невольно грустно, что я далеко от всех ваших радостей и живостей буду. Левочка мне много сократил эти три недели».
36.
1864 г. Декабря 11. Москва.
Соня, душенька. Я въ очень хорошемъ духѣ. Въ такомъ, въ какомъ могу быть безъ тебя. У меня три радости въ нынѣшній день. 1) Я поѣхалъ утромъ въ ванну и, какъ всегда, въ водѣ началъ упражнять свою руку и вдавливать кость назадъ, гдѣ бы ей должно быть. Можешь себѣ представить, что, къ удивленію моему, я замѣтилъ, что кость иногда впереди на 1/8 вершка, а вдавишь ее, она входитъ назадъ. Вдавивъ назадъ, я попробовалъ поднимать. Въ водѣ она поднялась легко. Я всталъ, и на воздухѣ, къ великому удивленію моему, она поднялась наравнѣ съ плечомъ и выше, выше, и выше головы. Какъ скоро я придерживаю ее рукой, т. е. кость, рука поднимается безъ боли и труда. Это открытіе меня, можешь представить, какъ порадовало. Вопросъ въ томъ, чтобы удержать кость на этомъ положеніи. Бинтованіе удерживаетъ ее, но не совсѣмъ и, кромѣ того, стѣсняетъ руку. Завтра пріѣдетъ ко мнѣ Нечаевъ, к[отор]ому я обязанъ за совѣты бань, мази и бинтованья, и послѣ него я поѣду еще къ Попову. Пускай они осмотрятъ на мѣстѣ и рѣшатъ, что дѣлать дальше.
Письмо это придетъ къ тебѣ вѣрно вмѣстѣ со мной, но я пишу его съ тѣмъ (кромѣ того, — что мнѣ хорошо на душѣ и хочется поговорить съ тобой) затѣмъ, что ежели я не пріѣду Воскресенье,1 то ты знай, что какой нибудь бандажъ или наблюденіе надъ моей рукой задержало меня. Должно быть, этаго не будетъ. 2) Хотя не радость, но пріятно. Утромъ пріѣзжалъ Любимовъ отъ Каткова, опять 3 часа торговался, довелъ меня до того, что я спустилъ имъ, т. е. разрѣшилъ въ ихъ пользу напечатать 500 оттисковъ (отъ цѣны я не отступилъ), и довелъ до того, что я ему рѣзко сказалъ, что они грубы. Онъ уѣхалъ, соглашаясь на все, и просилъ меня только оставить имъ теперь же рукопись.2 Стало быть, это дѣло покончено. 3) Это твое письмо бѣлое, большое.3 Душа моя, я радуюсь твоимъ слезамъ, понимаю ихъ, люблю ихъ очень, очень, очень. Только страшно, не примѣшивается ли къ нимъ сожалѣнье, и не могъ ли я сдѣлать, чтобъ не было этаго сожалѣнья. Грустно, что о Сережѣ все ты не пишешь, что поносъ прошелъ. Не говори и не думай, что я ихъ не люблю. Одно изъ главныхъ желаній моихъ, чтобъ Сережа б[ылъ] совсѣмъ здоровъ. Больше я бы ничего не попросилъ бы у волшебницы. А я не люблю ихъ въ сравненіи съ тѣмъ, какъ я тебя люблю. —
Еще пріятное, и очень пріятное, впечатлѣнье было нынче то, что Жемчужниковъ4 пріѣхалъ ко мнѣ, и я, противъ твоего совѣта, обѣщался прочесть ему нѣсколько главъ. Случайно въ это же время пріѣхалъ Аксаковъ.5 Я имъ прочелъ до того мѣста, какъ Ип[политъ] разсказываетъ: одна дѣвушка,6 и имъ обоимъ, особенно Жемчужникову, чрезвычайно понравилось. Они говорятъ: прелестно. А я и радъ, и веселѣй писать дальше. Опасно, когда не похвалятъ или наврутъ, а за то полезно, когда чувствуешь, что произвелъ сильное впечатлѣніе. Подъ вліяніемъ этаго веселаго чувства мы разговорились въ спальной хорошо, и я ужиналъ сидя передъ столомъ на томъ самомъ мѣстѣ, на к[отор]омъ ты меня ждала, когда я тебѣ сдѣлалъ предложенье, и такъ живо я это вспомнилъ. Какже намъ не вспоминать. Слава Богу, и воспоминанья хороши, и мечты о будущемъ и настоя[щемъ] будетъ. Какъ хорошо, когда мы опять увидимся, и я увижу твое особенное радостное лицо, к[отор]ое такъ хорошо дѣлается въ эти минуты. Я такъ живо вспомнилъ и твое испуганное лицо, и твое платье лиловое. Я Танѣ все показывалъ на это мѣсто, и она не могла догадаться. —
Цѣлую ручки тетеньки и цѣлую Машу, Зефиротовъ, Сережу большаго и малаго, а Таня еще не человѣкъ. Богъ дастъ, я самъ привезу тебѣ это письмо. —
87 Декабря.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 40—41. Датируется одиннадцатым декабря на основании даты предшествующего письма Толстого от 10 декабря, а также на основании письма С. А. Толстой от 7 декабря, на которое Толстой отвечает в данном письме; от Тулы до Москвы письмо в то время шло около четырех дней.