"Братки", не успевающие оценить ситуацию, на секунду растерялись.
- Вы не правы, ребятки, - примирительным тоном сказал Боцман. - Он же тяжелый, у него тормозной путь знаете какой...
Теперь он был в самом центре геометрической фигуры, образованной тремя "корсарами" подмосковных дорог. Боцман крутил в широкой ладони левой руки три стальных шара, сверкавших на солнце и приковывавших взгляды этим блеском. Тяжелые полированные предметы, казалось, жили в его руке собственной жизнью, то перемещаясь по кругу, то произвольно перескакивая друг через дружку.
Тот, что с автоматом, наконец сориентировался и повел ствол в сторону Боцмана. И тут же один из шаров, неизвестно как оказавшийся уже в правой руке Боцмана, вдруг исчез и оттуда, ускользнув от взгляда, пролетел короткое расстояние, чтобы с сочным звуком впечататься в кисть руки, сжимавшей "узи". Автомат полетел на землю, а "браток" охнув и прижимая к животу раздробленную руку, начал оседать на асфальт. Второй в это время выхватывал из-под куртки свою "волыну", думая, видимо, что на это ему отпущено целое столетие. Прыгнувший вперед Муха, который считал иначе, успел подсечь его, рубануть по шее и немедленно подхватить ствол, оказавшийся дорогим восьмизарядным "магнумом", и тут же направить его на водителя "мазды" - тот все еще сидел в прежнем положении в распахнутой дверце.
"Браток", ведший переговоры, по всей видимости бригадир, оказался сообразительней: увидев, что рука Боцмана с новым шаром в ней уже совершила второй замах и что шар этот предназначен ему, он оставил мысль вытащить собственное оружие и замер, предусмотрительно растопырив перед собой ладони.
- Правильно, - приветствовал его решение Боцман. - Двести восемьдесят три грамма, - сообщил он, как бы взвешивая стальное ядро в руке. - Ничего калибр? Пробьет грудную клетку, как скорлупу. Ложись мордой вниз и руки на затылок.
Пока тот нерешительно опускался на колени, видимо еще не веря, что ситуация окончательно проиграна, Руслан подошел к нему сзади и толкнул ногой в спину. Бандит зарылся лицом в землю.
- Ноги шире! - прикрикнул на него Руслан, ударяя по колену ботинком.
- Не трогай, - предупредил Боцман Руслана, который хотел было обыскать лежащего "братка". - Пусть ствол будет при нем. Он за ним не полезет - моих шариков опасается. Не дурак...
- Давай побазарим, братан, - донеслось снизу. - Что мы, не договоримся?
- Опусти морду, - брезгливо сказал Боцман. - Со своими "братанами" ты теперь в Бутырках базарить будешь, на нарах.
Муха, щелкнув переключателем каналов, на рации, уже говорил:
- Вызываю пост 113, вызываю пост 113. На восемьдесят втором километре Варшавского шоссе задержаны четыре преступника с оружием. Разбойное нападение. Есть пострадавшие, вызовите "скорую". Как поняли?..
Ноги, торчавшие из открытой дверцы "мазды", исчезли. Дверца хлопнула, когда автомобиль, резко взвизгнув проскальзывающими на высокой передаче шинами, сорвался с места.
- Не все поняли, - с тайным удовлетворением добавил Муха, бросаясь к мотоциклу.
- Муха! - укоризненно прикрикнул Боцман, без труда догадавшийся, что напарник специально спровоцировал четвертого на бегство. - Тебе лишь бы гонять!
Муха махнул ему стволом в левой руке, в то время как правая крутила ручку газа:
- Сейчас доставлю! - И широко улыбнулся из-под шлема, опуская "забрало" резким кивком головы.
Игра на дороге на скорости под двести километров в час доставляла ему неизъяснимое наслаждение. "Харлей" на обгонах плавно наклонялся то вправо, то влево, обдавая всякие там "форды" и "мерседесы" легким дымком из трех выхлопных труб. "Мазда" виляла разбитым задком уже недалеко впереди, идя то по третьей, то по четвертой полосе.
- Аккуратней, дурачок, сковырнешься, - пробормотал Муха, которому вовсе не хотелось стать свидетелем или, того паче, участником аварии.
Он наконец поравнялся с преследуемым, зайдя справа, и показал ему ствол трофейного "магнума", покачав при этом головой, затем указал этим стволом на обочину, куда водителю "мазды" следовало съехать, чтобы сдаться.
"Браток" сделал движение рукой, и Муха резко притормозил. На боковом стекле передней дверцы "мазды" появилась аккуратная дырочка, а по шлему мотоциклиста резко что-то щелкнуло.
- Чуть девять граммов не поймал, - сообщил Муха кому-то, наверное пуле, которая, зацепив его шлем по касательной, унеслась в пространство. Придется тебя поучить.
Водитель "мазды" теперь нервно крутил головой, высматривая, с какой стороны к нему собирается подкрасться "харлей". Муха прекрасно понимал, что при такой скорости бандит не сможет стрелять назад - иначе просто потеряет управление и закувыркается по шоссе, теряя крылья и колеса.
Держась сзади, он зашел слева и отстрелил "братку" зеркало заднего вида, демонстрируя высокую профессиональную выучку, хороший бой "магнума" и устойчивость своего "харлея", - одно удовольствие работать в такой обстановке. Правое зеркало постигла участь левого. Теперь водитель, считай, наполовину ослеп и к тому же убедился, что по нему бьют прицельно. Это должно было его деморализовать.
"Нагоним жути", - сказал сам себе Муха и включил громкоговоритель, по заказу установленный на его мотоцикле. Над дорогой раздался мощный рев динамика:
- Водитель красной "мазды"! Немедленно сдайте вправо и остановитесь! Не создавайте опасной ситуации на дороге! Иначе я тебя сейчас грохну, козел! - совсем неофициально завершил Муха.
"Браток" не поверил и еще прибавил газку: оставив мысль отстреливаться, он решил просто уходить от преследования. "Правильно, - подумал Муха. Ничего я тебя не "грохну" на дороге. А вот ты кого-нибудь можешь "кувыркнуть", подрезав на скорости, и создать мне затор. Ладно..."
Муха снова зашел справа и, переложив "магнум" в левую руку, выстрелил, разнеся вдребезги прибор на щитке перед лицом водителя. "Уж это-то тебя должно убедить". Он снова приотстал и взревел через усилитель:
- Всем уйти с дороги! Всем водителям уйти с дороги! Слушай меня, кретин! Я считаю до трех и стреляю по заднему колесу! Раз!.. Всем водителям уйти с дороги и остановиться! Два!..
На этом гонка завершилась. Нервы бандита не выдержали, и он поверил в то, что Муха сейчас освободит дорогу и пробьет ему задний баллон. На двухсот двадцати - это верная смерть. И "мазда", быстро теряя ход, приняла вправо.
- Выбрось "волыну" в окно! - орал Муха. - Бросай!
Для убедительности он выстрелил еще раз, расщепив рулевое колесо и раздробив лобовое стекло, которое покрылось трещинами и лишило рэкетира всякого обзора. К счастью, скорость у него уже была небольшой. Взвизгнули шины, "мазду" вынесло за обочину, а из салона вылетел пистолет, ударился и лег на дороге.
Муха, который вовсе не собирался подставлять голову под пулю из утаенного "братком" запасного оружия или под осколки гранаты, затормозил метрах в пятнадцати позади и все так же, подавляя барабанные перепонки и психику рэкетира, скомандовал через мегафон:
- Выходи, "браток" хренов, руки за голову. Дернешься - получишь пулю в печень.
Обыскав бандита и салон, Муха пресек сильным ударом в грудь обещания рэкетира "разобраться", "сгноить" и всякие там "землю жрать будешь". Влетев от этого удара внутрь своей "мазды", "браток" затих, беззвучно разевая рот.
- Разворачивайся и на малой назад, - распорядился Муха. - Превысишь "сотню", сразу стреляю по баллонам и уродую тебя, пока не начнешь меня понимать с первого слова. Поехал!
Через десять минут он сдал задержанного и два ствола омоновцам, которые грубо, резкими движениями перегоняли арестованных, обыскивали их, подталкивали к "газику" с решеткой. Была в этих движениях и голосах и ненависть сторожевых псов к дикому зверю, и привычная хватка, умение добиться безусловного подчинения, не допустить малейшей слабины единственно возможная манера поведения с убежденными уголовниками, которые только что надолго потеряли свободу.