Я думал, что выполнение команды командира взвода займёт минут десять и мне придётся его ещё поторапливать. Но уже через секунд сорок, почти одновременно, взревели двигатели, а ещё через минуту на асфальт стали вылезать боевые машины пехоты. Как только они остановились, из темноты на них, как муравьи, полезли солдаты и стали деловито рассаживаться на броне.
- Старлей, тебя как зовут?
- Дима, а что?
- Дима. Как только садимся, пусть на БМП врубаются все огни: фары, габариты, прожектора, короче - всё. Как только трогаемся все, в том числе и я, орём изо всех сил - «УРА». Идём в психическую атаку на этих ополченцев, но никто не стреляет. Ты понял меня? Если всё будет нормально; спешиваемся и врываемся на баррикаду, а там разберёмся.
Дима мотнул головой и стал по радиостанции отдавать указания, а через полминуты мы рванули вперёд. Яркий свет фар, подфарников, прожектора дикий рёв солдат. Метры. Десятки метров стремительно проглатывались гусеницами: сзади, почти вплотную ревел двигатель второго БМП. Промелькнул слева подбитый КАМАЗ, а ещё через несколько секунд в отблеске фар мелькнули радостные лица Чудинова и Алушаева. Секретчик сидел спиной к деревне и страдальчески морщась, поглаживал колено. Я чуть не слетел с брони, когда БМП резко затормозило перед бетонными блоками, но успел зацепиться за какой-то выступ. Пехота как горох посыпалась на дорогу и через секунду баррикада была взята. В отблеске фар вдалеке мелькали спины убегавших в глубину деревни боевиков, никто не стрелял и не оказывал нам сопротивления.
- Дима, - я схватил командира взвода за рукав, - не увлекайся, ничего не громить. Если там обнаружите оружие и боеприпасы забирайте, но больше ничего. Давай одно БМП: будем ставить мой БРДМ на колёса.
Дальше моего вмешательства и не требовалось. В свет фар вскочил Чудинов и, показывая куда надо ехать, стал руководить движением одного из БМП. Быстро и споро, сцепив мою машину с машиной пехоты, он и Алушаев отскочили, а БМП приглушенно заурчав двигателем, стало сдавать назад. Трос натянулся, моя машина немного проелозила по гальке арыка на борту, уткнулась в какое-то препятствие и стала подыматься, встав сначала на два колеса. А потом резко обрушившись, уже твёрдо рухнула на все четыре колеса, закачавшись на рессорах. Под радостные крики пехоты Чудинов ловко нырнул в люк. И, о радость, двигатель БРДМа ровно заработал с первого раза. Отдавать дополнительно команды не требовалось: Алушаев уже подсаживал прапорщика Романова на броню, а вслед за ним залез и сам.
- Дима, спасибо. Возвращайся на исходный рубеж, а мы поехали дальше.
- Товарищ майор, удачи вам, но будьте осторожнее.
Дождавшись, когда пехота соберётся и уедет, мы продолжили путь. Стало совсем темно и я поехал по дороге в сторону фермы, в принципе, наугад, ориентируясь исключительно на свою интуицию. Если раньше было видно пламя горевшего здания, на которое мне посоветовали рулить, то уже сейчас его не было видно. Вдалеке вырисовывались на фоне звёздного неба контуры гор и вход в Аргунское ущелье. Как назло над передним краем не взлетала ни одна осветительная или сигнальная ракета, и в воздухе не висел ни один осветительный снаряд. Но стрельбы кругом было порядочно. Главное, невозможно было разобраться, кто стреляет и куда. Мы сначала двигались по дороге без фар, а когда я посчитал, что пора – свернули вправо. Проехав метров сто, понял что ошибся - рано свернули. Но не стал никому говорить об этом, считая что рано или поздно мы всё равно наткнёмся на своих. Справа темнели строения Новых Атагов, а слева ничего не было видно. Машина шла по полю, то ли с рожью, то ли с пшеницей и это немного успокаивало. Ям и рытвин, куда мы могли свалиться, не ожидалось. Внезапно со стороны темнеющей недалеко деревни в нашу сторону метнулось несколько очередей трассеров, которые прошли совсем низко над головами, заставив нас даже пригнуться.
- Товарищ майор, разрешите ответить, - Алушаев приподнял пулемёт.
- Не надо, бьют на звук двигателя, вслепую. Пройдём не отвечая.
Мы продолжали двигаться в темноте, иногда сквозь звук двигателя слышался треск ломающихся преград, которые всё чаще стали попадаться на нашем пути. Слышны были и звуки выстрелов, которые звучали справа, слева и впереди, но мы продолжали упрямо двигаться вперёд, ожидая что вот-вот уткнёмся в наши подразделения, и тогда разберёмся где штаб.
Неожиданно впереди что-то забелело на земле длинной полосой и я дал команду остановиться. Слез с машины и, низко нагнувшись к земле, разглядел, что это была дорога, а за ней круто обрывались бетонные стенки глубокого арыка. Прислонившись к борту машины и закрывшись плащ-палаткой, мы осветили спичкой карту, на которой нашли арык. Я даже присвистнул от удивления: оказывается мы прошли достаточное большое расстояние и теперь находились или впереди своих подразделений, или что ещё хуже – за передовыми порядками боевиков. На карте справа от нас был обозначен бетонный мост, где вполне возможно можно было кого-нибудь найти из наших. Слишком он важный, чтобы его не попытаться захватить с ходу, поэтому решили двигаться туда. Может быть, его всё-таки уже взяли наши подразделения? Ну, а если там боевики, сворачиваем вправо и пытаемся вернуться к себе. Начали двигаться по дороге на малой скорости, и по мере продвижения к мосту напряжение всё возрастало: или там наши, или духи и все были готовы немедленно открыть ответный огонь, если наткнёмся на боевиков. Наконец-то высоко над нами прошелестел снаряд и разорвался высоко в небе, залив местность желтым светом. Горящий факел сильно мотало в воздухе и от этого тени от местных предметов, и от нас метались из стороны в сторону, что нас и спасло. Бетонный мост оказался неожиданно близко, да и для боевиков появление русских было тоже неожиданным. Оттуда донёсся испуганный, одиночный крик «Аллах Акбар» и сильно грохнул выстрел гранатомёта. Мы инстинктивно пригнулись, но граната прошла высоко над нами. Алушаев в ответ дал очередь из пулемёта, а я нагнувшись в люк заорал Чудинову: - Вправо, Чудо, вправо сворачивай….