В батарее тоже жизнь текла спокойно и размерено: её разнообразило только приёмы пищи, совещания, помывка в бане и выезд в первый взвод. В остальном приходилось искать себе занятие. Все обленились безмерно и от безделья солдаты и офицеры стали пить, а где выпивка – там чрезвычайное происшествие. Причём, у каждого пьяного военного был свой особенный «вывих» или прикол. Батарея пока держалась, но в роте связи, которая стояла рядом, пьянки среди солдат и контрактников не прекращались ни днём, ни ночью. Так как они стояли от нас буквально в пару десятков метров, я пытался наводить и у них порядок, но потом махнул рукой, видя бездействие командира роты и начальника связи полка Николая Бородуля.
Как-то сидел на табуретке, голый по пояс, в тапочках у своего салона, нежился на солнце и с интересом читал книжку. Переворачивая очередную страницу, машинально поднял голову и увидел, как из расположения роты связи выбежал пьянущий солдат с гранатомётом «Муха»* в руках. Встав на пригорке в сорока метрах от меня, связист вскинул гранатомёт и стал крутиться на месте, прикидывая куда выстрелить. Сначала я с интересом наблюдал, решая, куда он стрельнет, но мой интерес моментально пропал, обратившись в банальный испуг, когда увидел, что он развернулся и стал целиться в мой салон, после чего связист опустил гранатомёт и стал возиться с защёлками, чтобы привести его в боевое положение.
Покрывшись холодным потом и прекрасно понимая, что в тапочках никак не успею добежать до солдата и отобрать у него «шайтан-трубу». Сидел на табуретке и затравленным взглядом смотрел, как пьяный боец, непослушными пальцами откидывал крышки контейнера. Но судьба была благосклонна ко мне и к нашему салону: из-за здания стремительно вывернула группа солдат-связистов и накинулась на гранатомётчика. Свалили его на землю, немного попинали и отобрали «Муху». Увидев такой расклад событий, я подскочил на ватных ногах к связистам и ногой в тапочке тоже попытался его пнуть, но ничего у меня не получилось. Солдата скрутили и утащили в одно из помещений, где бросили спать. Я же отыскал Бородулю и в резкой форме высказал всё, что думал об роте связи и его командире.
Николай начал оправдываться, рассказывая, что это один такой у него солдат, остальные нормальные и спокойные. А этот всё время хочет пострелять с гранатомёта.
- Коля, ну дайте пострелять ему. Получите кучу гранат, отвезите его на передок и пусть он там стреляет до опупения. Проблемы ведь в этом нету.
Через полчаса Бородуля пришёл ко мне: - Боря дал команду собрать все «Мухи», и закрыть их, а рядом с ним, пока он спит, положить пустую, выстрелянную «Муху», - мы посмеялись и продолжили разговор. Через полчаса старшина притащил откуда-то канистру с пивом, рассказав что это пиво с брошенного Шалинского пивзавода и предложил его нам. Чему мы здорово обрадовались, но вкусом были разочарованы: пиво было старое и прокисшее, хотя некоторые остатки алкоголя чувствовались. Потягивая изредка пиво, мы продолжили неспешный разговор, который был неожиданно прерван. Из-за угла здания опять выскочил давешний пьяный гранатомётчик с «Мухой» в руке, остановившись на том же месте, солдат присел на колено. А гранатомёт вскинул на плечо, поворачивая оружие в нашу сторону. Прицелившись в нас, солдат опустил гранатомёт и сноровисто стал отстёгивать крышки контейнера, потом резким движением растянул трубу, тем самым, приведя гранатомёт в боевое положение.
- Коля, сейчас мы узнаем – пустой он контейнер взял или всё-таки боевой, - обречённо произнёс я, а Бородуля, в это время превратившись в соляной столб, держал в руке кружку с пивом и побелевшими, непослушными губами пытался что-то сказать или скомандовать, но у него это не получалось.
Связист опять вскинул гранатомёт на плечо и снова навёл его на нас. Я и Николай одновременно с облегчением выдохнули из груди воздух - в руках солдата был пустой контейнер и солнечные блики сейчас весело скакали на отполированной внутренней стенке трубы. Солдат продолжал в недоумении щёлкать планками прицельных приспособлений и нажимать на спусковую клавишу, пытаясь выстрелить в нас, пока мы медленно и неотвратимо приближались к нему. Поняв, что убить нас у него не получается, он бросил контейнер на землю, выставил руки перед собой и завопил пьяным голосом: - Я не в вас хотел стрелять. Я в салон хотел стрельнуть, посмотреть как фанера и доски от взрыва внутреннего полетят. Я…..
Закончить он не успел, смачный удар кулака в лицо прервал пьяные вопли. Коля ещё несколько раз, но уже слабее, ударил его и, схватив за шиворот поволок в сторону роты связи, но теперь он уже вопил: - Ты, скотина, сволочь… Ты хотел убить начальника связи полка – своего начальника. Я тебе сейчас покажу, как Родину любить… Назаренко.., Назаренко…, - стал он звать командира роты, который тут же выскочил из ГАЗ-66. Теперь они вдвоём, подхватив за руки, тащили пьяного солдата. На шум и крики из помещений, палаток выскакивали бойцы роты связи и присоединялись к этому бедламу.