Когда командир экипажа в очередной раз показался в дверях, нас у вертолёта было уже двадцать четыре человека. Лётчик, крепко ухватившись руками за края дверей, молча выслушал доклад о количестве пассажиров, обвёл мутным, ничего не выражающим взглядом обращённые к нему с надеждой лица, оторвал руку от края дверей, отчего он чуть не вывалился на улицу и бесшабашно заявил: - А, ерунда, взлетим, - и снова еле удержался на пороге.
Вертолёт долго и нудно раскручивал винты, пробуя их на различных режимах, потом громко взревел и несколько раз попытался оторваться от лётного поля, но ничего не получилось. Я думал, что вертолётчики начнут часть пассажиров высаживать, чтобы взлететь, но вертолёт двинулся с места и мы покатили куда-то в сторону, пока не выкатились на бетонную полосу. Здесь машина быстро поехала по полосе, набирая скорость и в конце-концов тяжело оторвалась от земли и стала медленно набирать высоту. Дверца кабины открылась и оттуда вылез пилот, подошёл ко мне и спьяну попутав, стал докладывать: - Товарищ подполковник, мы сейчас прилетим на другой конец города, в аэропорт Северный. Там мы будем всего пять минут и потом сразу же летим в Моздок.
Я махнул рукой, мол – валяй и прильнул к иллюминатору, осматривая панораму разрушенного Грозного с птичьего полёта.
Через семь минут мы приземлились в аэропорту Северный и подрулили к полуразбитому зданию аэровокзала. Долго лётчик пытался открыть дверь, а когда она распахнулась, то в вертолёт ворвался авиационный генерал и стал распекать своего подчинённого за опоздание, но тут он обнаружил что тот ещё и сильно пьяный, и не только он, но и весь экипаж.
Генерал бесновался, обещая всех выгнать и уволить, но ругался недолго, и скорее всего для порядка. Безнадёжно махнув рукой, приказал очистить от пассажиров салон и грузить в вертолёт носилки с раненными, для доставки их в Моздок.
Машину быстро загрузили ранеными, туда же обратно влезли полковники ВВ и вертолёт улетел, оставив нас у здания аэровокзала. Я особо не волновался, возложив свои надежды на изворотливость своего начальника: он подполковник - пусть и крутится, а я всего командир батареи. Вместе с Олегом Касаткиным мы осмотрели разбитое здание аэропорта, потом покушали в офицерской столовой, расположенной здесь же, а через пятнадцать минут, через огромную толпу перед большим вертолётом МИ-26, пробились на посадку. Уже у дверей вертолёта задёрганные таможенники завернули обратно начальника артиллерии, обнаружив у него бинокль и пропустив в вертолёт нас. Посадка заканчивалась, когда появился уже порядочно взмыленный Богатов, который со злостью сунул таможеннику бумажку с подписью и печатью коменданта аэропорта, разрешающую вывоз бинокля.
Моздок встретил нас мелким, нудным дождём, который поливал несколько самолётов, готовящихся к отправке в центральные области России, а также холодным и пронизывающим ветром. Техника посадки на самолёты в Моздоке была одна: офицеры и прапорщики ходили от самолёта к самолёту, выясняя куда он летит, а потом просились у экипажа на борт попутного самолёта. Конечно, много было злоупотреблений со стороны лётчиков, но с этим приходилось мириться, так как хотелось быстрее покинуть эту мало гостеприимную землю.
Выяснив, что только один ТУ-134 летит в нашу сторону, мы пристроились в конец длинной очереди. Но, не доходя до нас несколько человек, лётчики прекратили посадку: мотивируя тем, что уже нет мест. Мы окружили командира экипажа и стали его горячо уговаривать. После некоторого колебания, он запустил ещё несколько человек и на бетоне осталась только наша группа.
- Всё, ребята, даже не уговаривайте. На борту и так 113 человек. Больше никого не возьмём. – Категорично заявил командир.
Я выдвинулся вперёд и сделал последнюю попытку уговорить лётчиков: - Товарищ командир, мы вон на вертолёте МИ-26 сейчас прилетели, так там сто пятьдесят шесть человек летело. Неужели вы не можете к себе ещё 12 человек взять?
Лётчики весело рассмеялись: - Товарищ майор, вот этот сарай, или как вы его армейцы называете «Корова», имеет право подняться в воздух, если у него на борту минимум семь тонн. Вот и посчитайте, сколько человек там в момент только взлёта должно быть.
С грустью мы проводили взглядом улетевший самолёт и почти уже смирились с ночёвкой в не отапливаемой и сырой палатке пересыльного лагеря на аэродроме. Но в этот момент приземлился ИЛ-76, который выгрузил груз и отряд ментов.
- Да, ребята, через полчаса вылетаем обратно в Москву. Садитесь, какие проблемы.
Через полчаса самолёт был забит под завязку военнослужащими и взял курс на Москву.