Под вечер я решил съездить с проверкой во второй и третий взвод. Обычно ездил днём, а тут решил уже практически в сумерки. Пообщавшись с командирами взводов и выпив с солдатами чаю, выбрался уже в темноте к забору на наблюдательный пункт взводов и затаился, наблюдая за противоположной стороной огорода, где были чеченцы. Они кстати и не скрывались особо: периодически до нас доносилась гортанная чеченская речь. Причём, находились они в метрах ста, не дальше. Я уже собрался отойти к палаткам взводов и уехать к себе, как из домов, черневших в темноте в двухстах метрах от нас на окраине деревни, сорвались светлячки трассирующих пуль и пронизали кустарник вокруг нас. Вторая очередь пронеслась над нами в сторону палаток. Определив место, откуда шли очереди, я не скрываясь ломанулся через кусты к взводам. У палаток стояла лёгкая суматоха, но все были целы. Не останавливаясь у них, выскочил на дорогу и, вскочив на подножку УРАЛа, резко скомандовал Субанову, который был за рулём: - Гони к деревне, духи обстреляли нас.
УРАЛ заревел и, набирая скорость, полетел к мечети, где был единственный свободный заезд в деревню. Второй солдат, сидевший в кабине, открыл на ходу дверцу и тоже перебрался на подножку, держа наготове оружие. У кладбища свернули влево, немного в горку и выскочили к хлипкой баррикаде, осветив её в упор фарами. В ярких потоках света за деревянной баррикадой заметалось до десятка деревенских мужиков вооружённые дубинами, назначенных на ночное дежурство у входа в деревню.
Я дал очередь из автомата в воздух и крикнул водителю: - Дави, Субанов, эту баррикаду. – И тут же заорал чеченцам.
- Где Рамзан? Рамзана ко мне.
Автомобиль врезался в препятствие, легко перескочил через остатки заграждения и повернул по моей команде влево, мимо школы. Впереди машины в свете фар, как зайцы, бежала толпа мужиков, а УРАЛ ревя двигателем, подпирал спины бегущих. Страх перед непонятными действиями коменданта, периодические очереди из автоматов над головами: всё это вносило страх и панику в ряды караульщиков и активно гнало их впереди меня.
Машина вместе с толпой деревенских выскочила на окраинную улицу и чеченцы свернули в сторону, а мы с солдатом соскочили с подножек, Субанов за нами и с ходу атаковали недостроенный дом, откуда по нам вёлся огонь. Водитель и солдат открыли огонь по окнам, прикрывая меня, а я подскочил к стене дома и, не останавливаясь, метнул вовнутрь две гранаты одну за другой. Третью, отскочив от стены, метнул в незакрытое отверстие чердака. Ворвавшись в дом, мы в быстром темпе прочесали все помещения, но следов стреляющего и гильз не обнаружили.
На улице, куда мы вышли, меня встретил испуганный Рамзан.
- Рамзан, - налетел я на главу администрации, - с этой улицы, и вот этого дома пять минут тому назад обстреляли мой блок-пост и меня. Ты что-то слышал или видел?
- Борис Геннадьевич, никто отсюда не стрелял, по крайней мере я ничего не слышал и не видел. А я вот здесь живу, - Рамзан показал на дом по соседству с тем, откуда вёлся огонь.
- Рамзан, ты что меня за дурака принимаешь? Я своими глазами видел, как отсюда вылетели две автоматные очереди. Так что ты мне не крути, а то тебя сейчас арестую за пособничество боевикам. – Я поглядел на толпившихся недалеко мужиков и заорал на них, - А ну, быстро прочесать улицу, Субанов, Козлов проконтролировать.
Солдаты дав по очереди в воздух, погнали вдоль улицы чеченцев, которые по мере продвижения исчезали во дворах. Я уже более спокойно стал разговаривать с Рамзаном, а тот продолжал доказывать, что никакой стрельбы с его улицы не было.
Через десять минут вернулись Субанов, Козлов и доложили, что ничего и никого не обнаружили. Чеченцы было столпились недалеко от нас, но я их прогнал караулить разбитую баррикаду.
- Ну, что Рамзан, остался единственный дом, который мы ещё не осмотрели – это твой. Пошли. – Оставив у машины Козлова, для охраны и прикрытия со стороны улицы, я и Субанов настороженно зашли во двор, а затем в течении десяти минут осмотрели дом и дворовые постройки. В доме, кроме жены Рамзана никого не было. Закончив осмотр мы остановились во