Мужчина быстро поднялся и раскрыл дверь, чтобы выпустить нагруженных детей.
— Это был настоящий спектакль, — рассмеялся он.
— Скорее пантомима. Она разыгрывается каждую неделю, чаще всего в пятницу, когда дети получают деньги на карманные расходы. Теперь я полностью к вашим услугам.
— Вы, конечно, этого не помните, — заговорила молодая дама. — Да и мои воспоминания смутные, но тем не менее у меня в памяти остался день, когда дедушка зашел вместе со мной в этот магазин в канун Рождества. По правде говоря, он собирался купить сигары в соседнем магазине, но я заметила в витрине сахарную мышку, и он смог меня увести отсюда, только купив мне несколько штук. Помню, он взял целую дюжину. А еще мне запомнилось, что мы повесили мышек на елку, тех, что я уже не смогла съесть по дороге домой. А еще вспоминаю шоколадных котят и множество разных зверушек. Там была и собачка.
— Да, верно, и собачек мы делали, — широко улыбнулась Агнес. — У нас сломалась форма, но мы не стали ее восстанавливать. Шоколадных собачек плохо разбирали, да и котятами не очень интересуются, но на мышек спрос есть всегда. Ребятишкам они нравятся больше всего.
— У меня уже трое своих детей, и я решила сделать им сюрприз: повешу на елку сахарных мышек и шоколадную кошку.
— И сколько вы хотите?
Молодая женщина вопросительно взглянула на своего спутника.
— Я думаю, — рассудительно заметил тот, — меньше чем парой дюжин нам не обойтись. Эти маленькие разбойники сметают все, как саранча. Да и взрослым не грех будет полакомиться такими аппетитными мышками. Но боюсь, что мы опустошим вашу витрину.
— Нет, что вы, не беспокойтесь, у нас есть запас. Хотя котят не так много. Сколько их вам принести?
— Шесть, наверное, хватит, правда? — Женщина снова оглянулась на мужчину.
— Да, шесть вполне достаточно, — согласился он.
— Одну минуту. — Агнес поспешила в кладовую и быстро заполнила одну фасонную коробку сахарными мышками, а другую — шоколадными котятами.
— Ах, какая прелесть, ты только взгляни, Чарльз, — восхитилась женщина, увидев красивые коробки в руках Агнес. Молодой человек разделил ее восторг.
— Действительно, очень милые, — подтвердил он, улыбнувшись девушке. — Может быть, нам и ирисок купить?
— Пожалуйста, каких вам? Есть с орешками, патокой, шоколадом и, конечно, мятные. — Они дружно рассмеялись, вспомнив маленьких покупателей.
— Я знаю, что ты выберешь, Чарльз, — сказала женщина, — ореховые.
— Да-да, ореховые, — не стал отрицать он. — А я тоже могу угадать, что понравится тебе — шоколадные.
Женщина довольно рассмеялась.
— Сколько вам взвесить? Мы их развешиваем в коробки по четверть и полфунта.
— Нам по полфунта тех и других.
— Не знаю, не знаю, не думаю, что их надолго хватит, — глубокомысленно изрек мужчина. — Особенно если Реджи с Генри до них доберутся. Лучше уж сразу купить по фунту.
— Ты прав, я как-то выпустила их из виду.
Они смотрели друг на друга и смеялись, а лица у них были такие счастливые. Агнес даже показалось, что в этот момент они не замечали ничего вокруг. Девушка размышляла, кто такие Реджи и Генри, и решила, что так зовут их детей.
Эти люди были словно пришельцы из другого, незнакомого ей мира. Агнес обратила внимание на одежду женщины. На ней был меховой капор, пальто из тяжелого сукна «мильтон» с внушительных размеров воротником из меха и перчатки на меховой подкладке. Обута она была в коричневые кожаные сапоги, именно сапоги, а не ботинки. На взгляд Агнес, выглядели они очень прочными, словно хозяйке предстояло много ходить пешком.
Агнес разложила конфеты по коробкам, перевязала красной тесьмой и вслух стала проверять счет:
— Две дюжины мышек по одному пенсу — два шиллинга; шесть котят по три пенса — один шиллинг и шесть пенсов. За фунт ирисок с орехами — восемь пенсов и фунт шоколадных ирисок — еще шиллинг. — Она подняла глаза и объяснила: — Шоколадные ириски дороже. Всего с вас пять шиллингов и два пенса.
— Мы рады, что зашли к вам, — сказал мужчина, выкладывая на прилавок деньги. — Мы уносим из вашего магазина не только конфеты, нам доставило массу удовольствия наблюдать за маленькими покупателями. Этот молодой человек своего не упустит, он знает, что ему нужно. Паренек не пропадет в жизни.
— Надеюсь, — ответила Агнес, но не стала вслух высказывать свои сомнения. Девушка хорошо знала семейство Бобби Вилмора. Эти люди были одними из многих обитателей узких улочек, змеившихся у подножия холма, в отдалении от главной улицы. Они составляли основную массу покупателей кондитерского и табачного магазинов ее отца.