Я немного подождал, набираясь храбрости, потом подошел к ее палатке, сердце мое колотилось, как молот, об искаженные ребра.
– Сал?
– Бен? – негромко ответила она.
– Можно мне войти? – Она помолчала, прежде чем ответить.
– Хорошо, на минутку.
Я вошел в палатку, у нее голубая ночная рубашка. Я ощупью нашел ее лицо, коснулся рукой щеки.
– Я пришел, чтобы сказать, что я тебя люблю, – негромко сказал я и услышал, как у нее перехватило дыхание. Она ответила мягко:
– Бен. Дорогой, милый Бен.
– Я хотел бы остаться у тебя на ночь.
Мне показалось, что ответила она с сожалением: "Нет, Бен. Все сразу узнают об этом. А я не хочу".
Утро началось так же, как кончился предыдущий день. У всех было отличное настроение, за завтраком слышался смех. Слуги бегом свернули лагерь и все уложили в грузовики, и в семь утра мы съехали с дороги и двинулись по краю котловины. Лендровер впереди, грузовики по нашему следу через кусты и буйную траву, через сухие русла, извиваясь, спускавшиеся в котловину.
Мы двигались уже около часа, когда я увидел впереди среди деревьев какое-то движение и три великолепных капских сернобыка выбежали на открытую котловину и цепочкой побежали от нас. Двигались они тяжело, как толстые пони, их бледно-багровая шкура и сложный черно-белый узор на мордах отлично виднелись на сером фоне почвы.
Лорен нажал на тормоза лендровера, и с точным расчетом профессионала старый матабеле сунул ему в руки большой Магнум Холланд и Холланд .375. Лорен выпрыгнул и побежал согнувшись, прячась за жесткой травой, которая росла по краю котловины.
– Он собирается их убить? – тихо спросила Салли. Я кивнул, и она продолжала: – Но зачем?
– Это одно из его любимых занятий.
– Но они так прекрасны, – возразила она.
– Да, – согласился я. В котловине, примерно в шестиста ярдах от лендровера, сернобыки остановились. Теперь они стояли к нам боком. Внимательно смотрели, высоко подняв головы с прямыми стройными рогами.
– Что он делает? – Салли указала на Лорена, который по-прежнему бежал по краю котловины.
– Он играет по правилам, – объяснил я. – Неприлично стрелять ближе чем на пятьсот ярдов от машины.
– Веселый спорт, – пробормотала она прикусив губу и переводя взгляд с Лорена на сернобыков. Неожиданно она выпрыгнула из лендровера и взобралась на капот машины. Сложила руки у рта и крикнула.
– Бегите, глупцы! Бегите, черт вас возьми!
Она сорвала шляпу и стала махать ею над головой, подпрыгивая на капоте и завывая, как привидение. В котловине сернобыки бросились бежать галопом по диагонали от нас в кусты. Я взглянул на маленькую фигурку Лорена, увидел, как он сел, упершись локтями в колени, наклонив голову к телескопическому прицелу. Ружье рявкнуло, из ствола вырвался дым, но прошло не менее двух секунд, прежде чем мы услышали звук выстрела. В котловине первый сернобык упал на нос и перевернулся в белой пыли. Лорен выстрелил снова, и второе животное перевернулось, дергаясь ногами в воздухе. Последний сернобык бежал в одиночестве.
За мной старый подносчик ружей сказал другому на синдебеле: "Да. Это человек!"
Салли слезла с кузова и молча села, а я повел лендровер туда, где ждал Лорен. Он протянул ружье подносчику, и когда я передавал ему руль, кабину лендровера заполнил едкий запах сгоревшего кордита. Лорен взглянул на Салли. "Спасибо, – сказал он, – я препочитаю стрелять по бегущему зверю".
– Почему вы не убили всех трех? – Голос ее звучал нейтрально, без злобы.
– Лицензия у меня только на двух.
– Боже, – сказала Салли голосом, в котором теперь звучали гнев и возмущение, – как чертовски трогательно. Не часто встретишь истинного джентльмена.
Лорен привел машину туда, где лежали мертвые животные. Пока слуги свежевали и разделывали добычу, Салли сидела молча, отвернувшись, низко надвинув шляпу на лоб, не отрываясь от книги.
Я стоял рядом с Лореном в ярком солнечном свете, который еще усиливался от блеска соленой поверхности, и смотрел, как подносчики оружия делают надрезы в шкурах и разделывают тела с уверенностью и точностью хирургов с Харли Стрит.
– Мог бы меня предупредить, что она одна из тех, – горько сказал мне Лорен. – Не раз еще пожалеем, что я послушался тебя и разрешил ей поехать с нами.
Я не ответил, и он продолжал: "Я готов отправить ее назад в Маун на одном из грузовиков. – Предложение было настолько неисполнимо, что я даже не вздрогнул, а Лорен тут же продолжил: – Она твой ассистент, постарайся держать ее под контролем!"
Я отошел, давая ему время успокоиться, и взял папку с картами с сидения рядом с Салли. Она не отрывалась от книги. Я обошел машину и расстелил крупномасштабную космическую карту на капоте лендровера, и спустя две минуты подошел Лорен. Навигация – одно из его увлечений, и он в ней хорошо разбирается.
– Мы выедем из котловины здесь, – он указал на сухое русло, проходившее по восточному краю котловины, – и двинемся по компасу.
– Интерсно, какова там местность.
– Песчаный вельд, самое вероятное. Я там никогда не был.
– Спросим шоферов, – предложил я.
– Хорошая мысль. – Лорен подозвал двух шоферов и подносчиков оружия, которые кончили разделывать добычу, предоставив остальное, что и было их правом, слугам.
– Мы хотим идти туда, – Лорен показал на карте. – Вон к тем холмам. У них нет названия, но они отходят от противоположного края котловины вот тут.
Шоферам понадобилось несколько минут, чтобы разобраться в показаниях карты, и тут с ними произошло замечательное изменение. Лица у них превратились в тупые непонимающие маски.
– Что за местность между котловиной и холмами? – спросил Лорен. Он не заметил перемены в них. Шоферы украдкой переглянулись.
– Ну? – спросил Лорен.
– Я не знаю эту землю. Никогда не слышал о холмах, – сказал старший, Джозеф, и потом продолжил лгать: – Там много песка и речные русла, которые невозможно пересечь.
– Там нет воды, – подхватил второй шофер, Дэвид. – Я там никогда не был. И никогда не слышал об этих холмах.
– Что ищут белые люди? – спросил старик-подносчик на синдабеле. Очевидно, карта ничего ему не говорила.
– Они хотят отправиться к Катуба Нгази, – быстро ответил ему шофер. Они были убеждены, что ни Лорен, ни я не понимаем их языка и они могут свободно разговапривать в нашем присутствии. Так я впервые услышал это название. Катуба Нгази – Кровавые холмы.
– Что ты им сказал? – спросил старик.
– Что мы ничего не знаем об этом месте.
– Хорошо, – согласился старик. – Скажи им, что тут много слонов, что дикие животные по эту сторону котловины. – Шофер послушно доложил нам эти сведения и страшно расстроился, когда на нас это не подействовало.
– Ну, – радушно сказал им Лорен, – значит сегодня вы кое-что узнаете. Впеорвые в жизни вы увидите эти холмы. – Он скатал карту. – Погрузите мясо и двинемся.
Через пять минут все настроение экспедиции переменилось. Салли и весь остальной штат находились в состоянии глубокой депрессии. Смех и шутки исчезли, всюду виднелись хмурые лица, слуги перешептывались. Темп работы снизился почти до нуля, и потребовалось почти полчаса, чтобы погрузить разделанных сернобыков. Пока все это происходило, я отвел Лорена в сторону от машин и быстро пересказал ему разговор африканцев.
– Кровавые холмы! Великолепно! – Лорен был охвачен энтузиазмом. – Они почти несомненно знают о руинах. Там, вероятно, табу.
– Да, – согласился я. – Но теперь нужно ждать попыток саботажа. Посмотри на них. – Мы повернулись и стали следить за медленными, почти сомнамбулическими движениями нашего штата. – Я думаю, что нам придется долго добираться до Кровавых холмов, дольше, чем нам позволяет время.
Мы снова свернули с котловины – там двигаться опасно, в мягких местах может засосать целый грузовик – и продолжали движение по сравнительно надежному краю. Пересекли еще одно крутое русло, предварительно отыскав место, где берега не так круты. Мы ехали уже около двадцати минут, прежде чем заметли, что грузовики не следуют за нами. Подождав десять минут, причем и Лорен и я сгорали от нетерпения, мы повернули назад и двинулись по своему следу.