Стоял погожий июньский день. Ваня с бабушкой, выйдя из метро, никак не могли найти, где кончается длиннющая очередь к Храму Христа Спасителя.
Накануне бабушка услышала по телевизору в программе новостей о том, что в Москву прибыла великая святыня — частица мощей Иоанна Предтечи и обрадовалась:
— Завтра же беру Ванюшку с Илюшкой и — в Москву. Такую святыню привезли! Вот как удачно я к вам погостить приехала! Разве я могу упустить такой шанс!
— Ой, мам, что ты! Ты знаешь, какая очередь там будет! Ты туда не попадешь! Да с твоими больными ногами не сможешь ты такую очередь отстоять, — стал отговаривать сын.
— Действительно, — подхватила сноха, — зря вы это, Лидия Ивановна, затеяли. К тому же у Ильи завтра бальные танцы, последнее перед каникулами занятие, нельзя пропускать. А Ваня еще маленький, после болезни, вы же видели по телевизору, как там народ под дождем мокнет.
Но тут шестилетний Ванечка поддержал бабушку:
— Ну и пусть Илюшка на танцы идет, а мы с бабушкой поедем. Мы зонтик возьмем, нас и не замочит, да, бабусь?
Утром бабушка подняла внука рано-рано, когда все еще спали, быстро накормила, одела потеплей, положила в сумку термос с бутербродами, зонтик, и они с Ваней побежали на электричку — от Мытищ до Москвы недалеко.
Когда вышли из метро, Ваня увидел, как бабушка растерялась: очередь к храму была такая, что и сказать нельзя.
Пошли они искать хвост очереди. Шли долго, день оказался погожим, тепло одетые, они быстро взмокли, но до конца очереди так и не добрались. Крепка держа Ваню за руку, бабушка растерянно повернула назад и непонятно на что рассчитывая, зачем-то пошла теперь в обратном направлении, к началу очереди, а потом снова повернула назад.
Вдруг какая-то молодая тетенька, тронув бабушку за плечо, окликнула ее:
— Очередь потеряли? Становитесь сюда, не могу смотреть, как вы с ребенком мечетесь.
— Спаси вас Господи! — Впервые за все утро улыбнулась бабушка. — Мне вот Ванечку жалко, он только после болезни, слабенький, вон взмок как!
— Ну вот и стойте тут. Нам уже не так далеко идти осталось! — участливо подхватила ее подруга.
И Ваня с бабушкой остались стоять рядом с этими добрыми тетеньками, а подруги вернулись к прерванному разговору.
— Оль, так на чем я остановилась?
— Да ты, Тань, какой-то сон хотела рассказать.
— Ах, да, сон! Ну так вот: плакала я, плакала, — начала рассказывать та, которую подруга называла Таней, — молилась я, молилась… И не помню, как заснула. Или не заснула? Не знаю, но только как-то необычно все было, словно наяву. Увидела я какую-то старушку… вся в черном, монашка вроде, на палочку опирается и смотрит на меня… и с такой любовью смотрит, вроде жалеет меня очень. А я и думаю про себя: «Кто это»? И мне какой-то голос отвечает: «Поезжай в Клыково, там узнаешь, и помощь там в беде своей получишь, езжай, не откладывай»!
— Так ты езжай, Татьян, и вправду не откладывай, раз тебе так сказано!
— Странная ты, Ольга! Ну куда я поеду, я не знаю никакого Клыкова!
— Зато я знаю, — вступила в их разговор Ванина бабушка. Простите, что встреваю, но мне ведь поневоле все слышно…
— Знаете Клыково?! — в один голос удивились подруги.
— Да, знаю, и расскажу, как туда ехать.
— Знать бы еще, что это то самое, Клыково…
— Конечно, то самое, ведь вы и матушку Сепфору видели, это она была!
— Как-как? Какую матушку? — зачастили подруги.
— Старушка, которую вы видели, жила в этом самом Клыкове, там и скончалась. Она, вы, Татьяна, правильно поняли, действительно монахиней была, схимницей.
— Схимницей?
— Да. Монашеский постриг бывает трех степеней. Сначала постригают в рясу — это инок, потом — в мантию — монах, а некоторых и в самую высшую, самую строгую степень — в схиму. Вот матушка Сепфора и прошла все три ступени, в последние годы была схимницей. Имя Сепфора она получила, когда ее постригли в схиму. Имя и правда редкое, в переводе на русский Сепфора означает «птичка».
Татьяна расплылась в улыбке:
— Сепфора! Птичка! Но почему вы думаете, что это именно матушка Сепфора была?
И тут вдруг Ванечка напомнил о себе:
— Да-да, это она была! Эта бабушка и Илюшу нашего спасла!
Все посмотрели на Ваню, а он, застеснявшись, сказал совсем тихо:
— Бабуль, расскажи!
— Да, расскажите, пожалуйста! — подхватила Ольга. — Заодно и время скоротаем, очередь совсем, похоже, двигаться перестала.
— Ну что ж, слушайте.
«Бабушка в черном платочке»
Это случилось с моим старшим внуком, братом Ванечки, в прошлом году. Илюшеньке тогда девять лет было, и тут на нас свалилось такое горе — у ребенка врачи обнаружили рак крови, представляете? Мальчик наш на глазах угасал от этой страшной болезни. Врачи сказали, что форма очень тяжелая, они, конечно, постараются сделать все, что от них зависит, но… ой, страшно даже вспоминать!..