– Я не об этом волнуюсь, – ответил Сэм.
– Ты ведь понимаешь, что у Брэди репутация конченного придурка, да? – сообщила Мэг.
Руби раздраженно усмехнулась.
– Прости, но если бы у тебя хватило ума не судить людей по репутации, то ты бы вытащила голову из собственной задницы чуть раньше, – ответила Руби. – И ничего бы подобного не произошло между тобой и Кастиэлем.
– Руби… – начал Сэм.
– Нет, она права, – вздохнув, призналась Мэг. – Она определенно права.
В комнате резко стало тихо. Руби переводила глаза то на Сэма, то на Мэг.
– Я что-то пропустила? – озадаченно спросила она.
Мастерс не была в настроении снова объяснять, что случилось.
– Пирог? – предложила она вместо разговоров.
***
Жизнь продолжалась.
Или, может быть, правильнее было бы сказать, что все превратилось в дежавю около месяца назад, когда Мэг стала настаивать, что все в порядке, а Сэм пытался заставить ее выйти из комнаты и поговорить.
– Все хорошо, Сэм! – сказала она, снова переключая внимание на книги, разложенные на библиотечном столе. – Я думала, у нас что-то выйдет, но ошиблась. Мы просто не подходим друг другу.
– Хорошо, – кивнул Сэм. – Но когда я спросил, не хочешь ли ты поговорить об этом, я имел ввиду процесс по делу об убийстве Томаса и Джеки Хоук.
– Ах, ты об этом, – промямлила Мэг. – Ага… это… ты о деле без тел, да?
Сэм медленно закрыл тетрадь.
– Хочешь поговорить о случившемся?
– О чем? – невинно поинтересовалась Мастерс.
Сэм подождал, пока Мэг устанет притворяться, что усиленно изучает дело. Она глубоко вздохнула и тоже закрыла тетрадь.
– Ладно, давай поговорим об том, – согласилась она. – Я не могу вечно прятаться от тебя в общежитии. Руби, вероятно, сейчас трахается с Брэди.
– Ух, они все еще этим занимаются? – Сэм поморщился.
– Я думаю, она мстит за все те моменты, когда я заставляла ее ждать снаружи.
Сэм усмехнулся и принялся ждать дальше. Мэг снова глубоко вздохнула.
– Я рада, что профессор Мур положила конец имитационным заседаниям, чтобы мы могли учиться дальше, – призналась она. Это казалось самым нелепым началом откровенного разговора, но она хотя бы говорила с ним. – Иначе мне пришлось бы видеть его чаще.
– Так что пошло не так? – Сэм хотел узнать. – Я имею в виду, я знаю, что вы, ребята, во много не сходились во мнении, но, несмотря на все ваши мелкие дрязги думал…
– За всеми нашими мелкими дрязгами скрывались более серьезные проблемы, – объяснила Мастерс. Она все еще не хотела рассказывать Сэму о Джесс, и чем дольше она выжидала, тем быстрее приближалась к тому моменту, чтобы унести секрет в могилу. – Кастиэль и я…. ну, мы просто… не сошлись во мнении относительно некоторых вещей.
Оказались птицами разного полета.
Сэм кивнул с пониманием.
– Ну, по крайней мере ты знаешь причину, из-за которой вы расстались, – отметил Винчестер. – А это уже в половину больше, чем знаю я.
– Верно, – отметила Мэг. – Но можем ли мы расстаться с тем, с кем не встречались на самом деле? Я спрашиваю для себя, – добавила она, чтобы избежать пристального взгляда Сэма.
– Ну, не знаю, – Сэм пожал плечами. – Вроде бы у вас все было похоже на то.
– Ага, – согласилась Мастерс. Несколько секунд они молчала, глядя в книги. Мэг подчеркнула маркером несколько слов, не особо обращая внимание на то, о чем вела разговор. – Давай заключим сделку. – предложила она в конце. – Пообещаем друг другу ни с кем не встречаться, пока не окончим колледж.
– Это своего рода мрачное соглашение, – заметил Сэм.
– Может быть, но все эти разговоры о парах и розовых мечтах меня утомили, – заявила она. – Я не думаю, что смогу вынести еще хоть что-нибудь из этого.
Сэм усмехнулся, хотя точно знал, что она имела ввиду: – Хочешь пойти к Бенни?
– О, Боже, да!
========== Проверка подлинности ==========
В последний день семестра Кастиэль проснулся с жуткой головной болью и лучиком солнца, обосновавшемся на его лице. Первое, что он сделал, когда открыл глаза: надел очки и убедился, что обе брови по-прежнему на месте, а под кроватью нет ничего грязного или мерзкого. С тех самых пор, как он вернулся из коттеджа после весенних каникул, ребята из Братства решили, что Новак выглядит подавленным и уставшим, и не нашли лучшего способа подбодрить его, как мягко запугать при помощи неудавшихся розыгрышей.
Но его комната была в порядке, а физическое состояние не нарушено, поэтому Кастиэль облегченно вздохнул. Затем он взглянул на часы и резкая паника охватила его полностью.
Два часа дня.
– Я вас всех убью! – прокричал Новак изо всех сил, выуживая одежду и спрыгивая вниз по ступенькам. – Я вас…!
– Воу-воу, Кас, расслабься, – порекомендовал Эбнер, появившись в дверях кухни. – Что с тобой случилось?
– Как вы посмели выключить мой будильник?! – закричал Новак, поднимая рюкзак. – Я опаздываю на экзамен по Договорам, а вы… вы… я не знаю, что я с вами сделаю, но придумаю что-нибудь по возвращению!
Он захлопнул за собой дверь. Стояла прекрасная солнечная пятничная погода. Щебетали птицы…
Секунду. Пятничная?
Кастиэль вернулся обратно: – Экзамен был вчера, верно?
– Присядь и позавтракай, – Эбнер пригласил его внутрь, передавая ему чашу кофе. – Выдохни. Ты свободный человек, Кастиэль Новак.
Кастиэль не выдохнул. Окончание годовых экзаменов означало наличие свободного времени, а это неизбежно приводит к тому, что его разум будет сосредоточен на том, на чем не должен. Но в присутствии Эбнера было тяжело паниковать и нервничать. Он был, вероятно, самым дзен-ориентированным человеком, которого Новак когда-либо знал. Он готовил и следил за тем, чтобы все поели, за что его окрестили Бабушкой Братства. Некоторые из ребят спорили о том, что именно нужно сделать, чтобы взбесить Эбнера, и останется ли он прежним после такого.
Дик завалился на кухню через полчаса, потягиваясь и зевая, чтобы украсть последний тост Кастиэля. После этого Эбнер стал наготавливать еще.
– Тяжелая ночь?
– Чувак, я больше никогда не буду зубрить, – пробормотал Дик. – Клянусь Богом, в следующем году я стану прилежным мальчиком и буду учиться все вовремя, чтобы нормально дожить до годовых экзаменов.
По мнению Кастиэля, данное обещание невыполнимо. Он придерживался теории о том, что люди, в целом, не меняются. Со временем они просто становятся такими, какими были всегда, но скрывали свою сущность до этого.
Как его старший брат Габриэль, например. Он всегда был безбашенным любителем тусовок. Его розыгрыши стали сродни легендами Лэндбрука, а его репутация, в частности, позволила Кастиэлю спокойно вступить в Братство. Новак-младший не мог прожить и дня, чтобы кто-нибудь мимо проходящий не подошел к нему и не сказал: “Эй, ты разве не брат того парня, который забрался на крышу другого Братства и залил красной краской водный резервуар, чтобы люди подумали, будто купаются в крови”?
Допустим, иногда розыгрыши Габриэля выходили за рамки. Но в эти дни печально известный баловник Габриэль Новак носил пиджак и галстук, сидел в офисе с девяти утра до пяти вечера и проводил дни за пересмотром контрактов и предотвращении попыток поглощения одних компаний другими. Но Кастиэль был уверен, что в ящике Габриэля наверняка лежат тонны леденцов. Ведь, раз в какое-то время, он все еще пытался сбить своего младшего брата с истинного академического пути, на который Кастиэль ступил добровольно.
– Ну давай же, братец, – говорил Габриэль в такие моменты. – Я могу заехать за тобой через полчаса и мы пошатаемся по стриптиз-барам. Это будет незабываемый вечер. Нам будет что вспомнить, когда мы уже станем старыми и толстым и не сможем ходить.
Новак-старший на самом деле не изменился. Он просто скрыл ту часть своей личности, из-за которой не мог нормально работать и вести себя на публике как порядочный человек.