Поступать не так, как ваши родители, необходимо, если в вашем детстве имели место унижение и механическая отладка, подгонка. Тот, кто видит в себе следы этого влияния, знает, как справлялся в детстве с этими воспитательными практиками, как учился заботиться о своем физическом и душевном спокойствии. Меня здесь интересует не запоздалый разбор ошибок, что-то типа: «Все было не так уж плохо!» Скорее я пытаюсь сказать, что уверенные в себе дети, когда-то оказавшиеся жертвами неправильного воспитания, теперь способны разработать свои собственные стратегии.
«Но что я теперь должна делать? — настаивает Анна. — Ваши мысли на этот счет мне понятны».
Анне важно быть не такой, как ее отец, который навязывал ей в детстве свою волю и олицетворял собой контроль и власть. Анна хочет донести свои убеждения до дочери, взывая к ее благоразумию и проницательности, но при этом упускает из виду, что сама же манипулирует ею, пытается сформировать ее по своему образу и подобию. Она тоже проявляет силу. Лена чувствует это и провоцирует маму, пока та не сбросит маску. Анна не делала разницы между положительными («Я знала, что я ему дорога») и отрицательными («Он был авторитарным») установками из своего детства, ей никак не удавалось разобраться с собственным прошлым. Это, правда, не означает, что она теперь должна копировать поведение властолюбивого отца, ей скорее надо научить дочь выдержке, задать какие-то ориентиры. Анна может показать Лене, что та ей дорога. И обойтись без манипуляций. Конечно, тут не избежать конфликтов и трений, отстаивания собственного мнения. Поскольку причиной конфронтации в детстве Анны были гиперопека и унижение, она избегает выяснения отношений, предпочитает долгие разговоры, чтобы в чем-то убедить Лену. При этом конфликты матери и дочери выглядят по-другому: в их основе не всезнайство старшего, а уважение. Стиль воспитания, ориентированный на власть, приводит к покорности, подобострастию, отказу от собственной точки зрения. В партнерских же отношениях ключевым является принятие друг друга.
«Теперь мне все ясно, — думает Анна. — Но я все равно злюсь и обижаюсь, когда случаются ошибки — и особенно когда ситуация напоминает мне, что я дочь своего отца».
В основном такие проблемы вызваны иррациональными убеждениями: человек раздражается, сердится, когда в жизни все происходит не так, как он себе представлял или представляет. Конечно, разочарования, тянущиеся из детства, сильно усложняют повседневную жизнь. Но, может, на них можно посмотреть по-другому: «Жаль, что я никак не найду общий язык с дочерью. Надеюсь, когда-нибудь я научусь с этим справляться». Или: «Ужасно, что у нас вечные проблемы из-за нерадивости сына. Но думаю, мы найдем решение. Всему свое время». Сами бытовые ситуации расстраивают гораздо меньше, чем мнения и установки, с помощью которых вы их оцениваете. Родители и педагоги выстраивают собственную воспитательную реальность, интерпретируя ее либо в положительном, либо в отрицательном ключе.
— Когда я думаю о том, — повторяет Анна, — что допустила с Леной все возможные ошибки, мне становится не по себе.
— А какая она, ваша Лена? — спрашиваю я.
Анна отмахивается, потом улыбается:
— Она классная!
— Тогда, возможно, вы совершили классные ошибки!
Она смотрит недоверчиво, не совсем понимая.
— А что бы сказала ваша дочь, если бы была здесь?
— Наверно, что я абсолютно нормальная. И слишком заморачиваюсь со всем этим. И что она хочет отправить меня на Луну, а потом крепко обнять, чтобы почувствовать мою поддержку и любовь.
Многие родители надеются услышать о своих ошибках от тех, к кому обращаются за советом. Они ждут, что им станет совестно. Однако можно понять, что что-то сделано неправильно, только тогда, когда знаешь, как правильно. Сейчас появляется все больше информации о воспитании. С одной стороны, это облегчает процесс, но с другой — порождает неуверенность. Взрослые читают о вызывающих тревогу последствиях определенных стилей воспитания. Они переживают, как их действия повлияли на детей. Некоторые вдруг обнаруживают, что одна допущенная ими ошибка (объективно одна) была продуктивно проработана ребенком. Потому что подростки не одинокие жертвы, они создатели своего мира. Но это не должно быть поводом нарушать их волю. Если родители регулярно наказывают своих детей вербально (а бывает, и физически), они явно поступают неправильно: роковые последствия этого известны. Фразы типа «Пара шлепков еще никому не повредила» выражают не только отсутствие уважения к личности ребенка, но и неготовность искать возможности для партнерского взаимодействия.