В 1952 году Сенная площадь была переименована в площадь Мира. В этой связи вспоминаются знаменитые некрасовские строки:
Но оказалось, что и после изменения названия прежние устойчивые ассоциации, связанные с Сенной площадью, сохранились и за площадью Мира, хотя они и приобрели в городском фольклоре необходимые и неизбежные черты современности:
Почему били на площади Мира, понятно. Это парадоксы генетической памяти. Известно, что на Сенной площади, рядом с Гауптвахтой еще в XIX веке стоял эшафот, на котором публично, в назидание другим, с применением телесных наказаний карали мелких преступников: карманных воришек, незарегистрированных проституток, хулиганов, а также продавцов-обманщиков. Причем последних наказывали обязательным кнутом. Это были так называемые «торговые казни». Но и аббревиатура знаменитого в 1970-е годы Отдела виз и разрешений (ОВИР) здесь вовсе не ради звонкой рифмы. В 1970-е годы ОВИР располагался на Сенной площади. Кроме того, унизительные отказы в постоянных или временных поездках за границу, регулярно выдаваемые ОВИРом, в советские времена зачастую выглядели болезненнее физических унижений XIX столетия. Справедливости ради, современным читателям следует объяснить и такое понятие, как «невыездная». На советском новоязе так называли людей, которым государство отказывало в праве выезда за границу.
Становилось все яснее и яснее, что с площадью, которая давно уже стала притчей во языцех всего города, надо было что-то делать.
В 1991 году площади вернули ее старинное название: Сенная. А вскоре началась ее реконструкция. В 2002 году с площади наконец убрали все временные сооружения, в том числе строительную технологическую шахту метрополитена, ее замостили и восстановили металлические торговые павильоны в тяжеловесном стиле нагроможденных друг на друга железнодорожных пакгаузов. Свободные пространства между павильонами заставили столь же тяжелыми, стилизованными под каретные колесные пары с рессорами металлическими скамьями. На некогда огромном пространстве площади возникло непривычное для традиционной петербургской градостроительной практики ощущение тесноты.
В 1753–1756 годах на Сенной площади был построен Успенский собор, более известный в народе под именем Спас на Сенной или Сенной Спас. Если верить молве, к проектированию собора приложили руку архитекторы Б. Ф. Растрелли и А. В. Квасов. По преданию, храм был основан известным богачом купцом Саввой Яковлевым на месте старинной деревянной церкви. Церковь была покрыта так называемым «яковлевским железом», специально завезенным с уральских заводов потомков Саввы Яковлева.
Об этом одном из самых богатых откупщиков Савве Яковлевиче Яковлеве ходили в Петербурге самые невероятные легенды. Его хорошо знали еще по первоначальному прозвищу Собакин. Но случилось так, что среди петербургских дворян уже был один Собакин. Он был богат, тщеславен и высокомерен. Если верить городскому фольклору, однажды ему, представителю знатного рода, показалось оскорбительным носить одну фамилию с каким-то безродным купчишкой. И он потребовал, чтобы тот сменил фамилию. Яковлев вынужден был подчиниться, и из Собакина сделался Яковлевым, взяв фамилию по собственному отчеству, как это было принято в то время: сын Яковлева, то есть Яковлев сын.
В народе о Савве Яковлеве добром не отзывались. Так, рассказывали, что в день восшествия на престол Екатерины II он якобы ослушался ее приказа и отказался отпускать народу водку даром. Екатерина приказала объявить ему свое неудовольствие. Затем родилась легенда о пудовой чугунной медали, которая, как говорили в Петербурге, была пожалована Савве Яковлеву с приказанием носить на шее по праздникам. Так или иначе, но когда Савва Яковлев скончался, на его надгробии в Александро-Невской лавре кто-то будто бы оставил эпитафию: