Публикации в журнале «Нева»

Ленинградская шпана —
На троих одна штана.
Один носит, другой просит,
Третий в очередь стоит.

Руководили бандитскими группами отъявленные головорезы, прозвища которых с неподдельным страхом в глазах произносили обыватели: Сашка Седой, Пан Валет, Ванька Советский, Ванька Чугун, Ленька Пантелеев. Было у них в народе и собирательное имя: «Дети Лиговки».

Несмотря на то, что преступность носила общегородской характер, у каждого района были свои, доморощенные криминальные герои, следы уголовной деятельности которых до сих пор сохранились в петербургском фольклоре.

Романтическим флером окутана бандитская биография обыкновенного василеостровского уголовника Моти Беспалого, который, рассказывали, грабил только так называемых «зажиревших буржуев-нэпманов». Сохранилась легенда, что однажды этот милый «робин гуд» ради какой-то бедной старушки, у которой в «германскую войну» убили сына, ограбил ювелирный магазин. Затем нанизал золотые украшения на веревочку и подбросил старушке в форточку. К той же веревочке был привязан червонец, на котором Мотя собственноручно написал: «Где Бог не может — там Мотя поможет». Весть об этой филантропической выходке Моти Беспалого мгновенно облетела весь город, а текст Мотиной записки превратился в поговорку. Возможно, именно эти легендарные герои становились примерами для подражания для других «благородных» грабителей:

В Ленинграде на вокзале
Обокрали «Пищетрест».
И на двери написали:
«Кто не трудится — не ест».

Городскому фольклору была хорошо знакома и популярная варшавско-одесско-петербургская воровка Софья Блюнштейн, в девичестве — Шейндли Сура Лейбовна Соломоник, известная по прозвищу Сонька Золотая Ручка. Она была столь знаменита, что одна ассоциация с ее именем давала право на известность. Так, в память о Соньке одна питерская дама, специализировавшаяся на краже меховых изделий, была прозвана Меховой Ручкой. А в Одессе Бронзовой Рукой называли ее сына Мордуха, такого же афериста, как и мать.

Была лихая Сонька Ручка Золотая,
Но судьба-злодейка снова вбила клин.
Брошенная всеми, такая молодая,
Везли ее этапами на остров Сахалин.

В народе сочиняли песни и о нашумевшем в свое время бандите Леньке Пантелееве:

Ленька Пантелеев — сыщиков гроза,
На руке браслетка, синие глаза.
У него открытый ворот в стужу и мороз,
Сразу видно, что матрос.
Кто еще так ловок? — Посуди сама!
Сходят все девчонки от него с ума.

Редкой изобретательностью отличались ночные разбойники послереволюционного Петрограда. Возглавлял их атаман Иван Больгаузен. О них рассказывали чудеса. Будто бы они, огромного роста, в погребальных саванах, которые шила пассия атамана, с пружинами, привязанными к ногам, неожиданно выскакивали из-за заборов или выпрыгивали из окон пустующих домов и вновь подскакивали на своих пружинах до верхних этажей.

Эх, яблочко
На подоконничке.
В Петрограде появились
Покойнички.
Они прыгают,
Скакают
И догола раздевают
У прохожих на виду.

Знаменитая блатная песня «Кирпичики», может быть, и рассказывает о подвигах банды Ивана Больгаузена:

Эту песенку про кирпичики
В Ленинграде поет каждый дом.
В переулочке с милой дамочкой
Шел отлично одетый пижон.
А навстречу им в переулочке
Трое типов каких-то идут:
«Разрешите-ка папиросочку!
Не считайте, товарищ, за труд».
А на ней была шубка беличья,
Воротник на ней был из бобра.
И как вынул он портсигарчик-то —
В нем без малого фунт серебра!
У налетчиков глаза мутные.
Тут они отдавали приказ:
«Вы присядьте-ка на кирпичики,
Расшнуруем ботиночки с вас».
Кавалер хотел воспротивиться,
Но с блатными шутить ведь нельзя:
Кирпичом дадут по затылочку —
Разлетится в куски голова.
Жаль, что не было здесь фотографа,
А то был бы прекрасный портрет:
Дама в шапочке без рубашечки,
А на нем и кальсончиков нет.

В заключение этой главы отметим одну особенность криминальной биографии Петербурга. Если в начале XX столетия в названиях бандитских группировок была отражена вся исключительно городская топонимика, то в конце века ее место заступила география всей России. Появились так называемые «Черные», «Ростовские», «Брянские», «Воркутинские», «Казанские». Наиболее мощной по численности и влиянию была бандитская группировка выходцев из Тамбова — «Тамбовская».