Сегодня кафе-автомата на Невском, 45 не существует. В его помещении расположился модный магазин современных товаров.
Такая же судьба постигла и другое популярное в советское время кафе «Сайгон». Его история восходит к 1880 году, когда на углу Невского и Владимирского проспектов по проекту архитектора П. Ю. Сюзора строится гостиница, которая вскоре после открытия Николаевской железной дороги между Петербургом и Москвой стала официально называться «Москва». При гостинице работал модный ресторан. Позже гостиницу закрыли, перепланировав всю площадь под ресторан. За рестораном сохранилось название «Москва».
В нижних этажах ресторана появилось безымянное кафе, которое тут же в народе получило название «Подмосковье». Иногда его называли по имени некой продавщицы: «У Веры». Затем, если верить фольклору, стены кафе расписал художник Евгений Михнов. На белых кафельных плитках кафе появились огромные «пародийные петухи». Среди постоянных посетителей кафе родилось новое название: «Петушки». Его-то и облюбовала ленинградская неформальная молодежь для своих постоянных встреч. В общение они привнесли свои обычаи и традиции, свои непривычные для непосвященных правила поведения, собственный, раздражающий взрослых молодежный сленг. Атмосфера в кафе резко противоречила обязательным рекомендациям по проведению культурного досуга и отдыха комсомольцев и молодежи.
Вскоре у кафе появилось новое неформальное название «Сайгон» с его многочисленными вариантами и модификациями: «Сайг», «Сайгак» и так далее. Согласно общему, широко распространенному мнению, схема создания таких микротопонимов была традиционно простой. В названии, как это было часто принято в городском фольклоре, фиксировалась одна из горячих точек планеты. В описываемое нами время шла американо-вьетнамская война, и симпатии молодежи были, конечно, на стороне вьетнамцев с их столицей Сайгоном. Но в фольклоре сохранилась и другая версия этимологии «Сайгона». Вот как об этом повествует легенда. Правила поведения в кафе запрещали курение внутри помещения. Ребята выходили в тесный коридорчик, который сразу же наполнялся густыми облаками дыма, сквозь который не всегда можно было не только видеть, но и слышать. Однажды к ним подошел милиционер. «Что вы тут курите. Безобразие! Какой-то Сайгон устроили». Слово было найдено, а как известно, «в начале было слово…». Так в ленинградской топонимике появилось одно из самых знаменитых и популярных названий — «Сайгон». Соответственно, постоянные посетители «Сайгона» стали «сайгонщиками». Иногда пользовались собирательным именем, которым называли все молодежное сообщество, тусующееся вокруг «Сайгона»: «Сайгония». Среди них были известные в будущем диссиденты и политики, поэты и художники, актеры и общественные деятели — все те, кого в начале 1990-х годов окрестят кто с ненавистью, а кто с любовью шестидесятниками.
Интерес ленинградской общественности к «Сайгону» был всегда велик. Это легко подтверждается городским фольклором, его уникальной фразеологией, которая теперь уже, надо полагать навсегда, останется в словарях городской обиходной речи петербуржцев. Хорошо известна формула братской общности, ничуть не меньшая по значению, чем «В одном полку служили»: «На одном подоконнике в „Сайге“ сидели». Надо напомнить, что широкие низкие подоконники «Сайгона» и в самом деле использовались чаще, чем общепитовские высокие столы. На подоконниках пили кофе и вели умные беседы, ожидали товарищей и просто отдыхали. Уникальной формуле общности вторит столь же уникальная клятва, в надежности которой сомневаться было не принято: «Век „Сайгона“ не видать!» В последнее время появилась формула, еще более расширившая и углубившая значение «Сайгона» в глазах современных петербуржцев: «Вышли мы все из „Сайгона“».
В 2001 году бывшая гостиница «Москва» вновь обрела свой первоначальный статус. Теперь это гостиница «Radisson SAS Royal hotel» или просто «Редисон». В современном петербургском городском фольклоре известна как «Редиска».