Впрочем, трамвай в фольклоре оставался таким же, как и вагоны конно-железной дороги, — неуклюжим, медлительным и опасным. Не случайно впоследствии вагоны трамвая прозвали «американками» — за внешнее сходство с огромными американскими пульмановскими железнодорожными вагонами. Подстерегавшаяся на каждом шагу опасность рождала соответствующий фольклор. «Послушайте, господин! Как мне попасть в Обуховскую больницу?» — «Видите, вон трамвай идет?» — «Понимаю. Нужно сначала попасть на него». — «Нет, под него».
Трамвайная тема в городском фольклоре властно занимала свое место. Обратите внимание на злободневность выкриков кондуктора при объявлении очередных трамвайных остановок в анекдоте 1930-х годов: «Граждане, платите, пожалуйста, сколько раз вам говорить. Некрасиво даже с вашей стороны. Улица Некрасова. Гражданка! Сойдите с подножки. Встаньте на площадку!.. Площадь Восстания. Мальчик, тебе сходить здесь. Проспект Юных Пролетариев. У кого еще нет билетов?! Заячий переулок. Биржа труда! Местов больше нет!»
Благодаря трамваю ленинградская фразеология обогатилась такой идиомой, как «Метр с шапкой». В 1930-х годах правом на бесплатный проезд в трамваях обладали дети ростом до одного метра. Эта высота соответствовала высоте кондукторской кабинки. Каждый подозрительно высокий ребенок подвергался замеру. Оплачивать проезд должен был всякий, кто хоть на шапку, но все-таки выше кабинки.
В 1920-е годы героем фольклора становится уже не вообще трамвай, а конкретный маршрут № 4. О нем по всему городу распевали частушки:
Позже это едва прикрытое раздражение распространилось на все трамвайные маршруты:
Другим героем ленинградского фольклора стал трамвай 6-го маршрута, который проходил по 8-й линии Васильевского острова. Известно, что петербургские трамваи имеют отличительные, соответствующие каждому отдельному маршруту световые обозначения в виде двух цветных огней над лобовым стеклом. Горожане их легко узнают издалека. Согласно одному из анекдотов, в одном из домов на 8-й линии каждый вечер открывалась форточка, и в ней показывался обнаженный человеческий зад. По просьбе жителей в доме появился милиционер, который выяснил, что это непристойное действо проделывала некая старушка. «Что же вы, бабушка… в вашем возрасте… и не стыдно?» — обратился к ней милиционер. «И, сынок, чего же стыдно-то? — отвечала старуха. — Меня чирии замучили, так мне доктор посоветовал лечиться синим светом. Так я и лечусь, как только трамвай шестерка появляется: у него огни-то синие».
В памяти поколения, пережившего блокаду, трамвай стал символом возвращения города к жизни. 15 апреля 1943 года, на двести девятнадцатые сутки блокады, после продолжительного перерыва на улицах блокадного города вновь раздался трамвайный звонок. По воспоминаниям очевидцев, ленинградцы смеялись и плакали от радости, бежали на распухших от голода ногах вслед за трамваем и слабыми голосами просили: «Позвони еще».
В то страшное «смертное» время трамвай приобрел героический образ. В некоторых районах города по однопутным рельсам ходили так называемые «трамваи-подкидыши». С появлением знаменитого стихотворения Константина Симонова такие подкидыши стали называть «Жди меня»: когда трамвай проходил мимо остановки с ожидающими, чтобы ехать в обратном направлении, из окон вагона им беззлобно выкрикивали: «Жди меня, и я вернусь». Такой подвозной трамвай в 1943 году начал курсировать от Нарвских ворот до Кировского завода, находившегося в непосредственной близости к линии фронта. Днем он возил рабочих, а по ночам эвакуировал раненых. Кировцы прозвали его «Бесстрашный».
Петербургский трамвайный парк постоянно обновляется, обогащая городской фольклор народными именами и прозвищами трамваев. На смену «американкам» пришли «слоны», «стиляги», «аквариумы», «веселые вдовы». Так называли в народе составы, состоящие из одного вагона. Иногда прозвища присваивают своим детищам сами трамвайщики. Так, например, моторно-стальные трамвайные вагоны типа МС, выпускавшиеся на заводе «Красный путиловец» в 1927–1933 годах, называли «эмэсками», а современный асинхронный трамвайный вагон марки ЛВС-97А вышел на маршрут с уже готовым именем «Ася».
Начало автобусного движения, идея и реализация которого в Петербурге принадлежит инженеру Б. Иванову, по времени совпало с появлением на улицах Петербурга первых трамваев. Первые два автобусных маршрута курсировали от Адмиралтейства до Царскосельского, ныне Витебского, и Балтийского вокзалов. Автобусы были нескольких типов: открытые, закрытые и двухэтажные. Пассажиры открытых машин страдали от выхлопных газов, закрытых — от нестерпимой тесноты, но как те, так и другие — от чудовищной тряски. Не случайно езду на автобусах горожане окрестили «египетскими казнями», а пассажиров, как и пассажиров омнибусов, — «сорок мучеников».