Одновременно с Грином в Доме искусств на Мойке, или ДИСКе, как его называли современники, жил поэт-символист, переводчик и мемуарист Владимир Алексеевич Пяст, «небольшой поэт, но умный и образованный человек», — как говорил о нем один из современников. Пяст в буквальном смысле слова вырос среди книг. Его мать имела прекрасную личную библиотеку, превращенную ею в общественную, доступную для всех желающих читальню.
Подлинная фамилия Пяста — Пестовский. Пяст — это псевдоним. Его появление связано с семейной легендой, согласно которой он является потомком старинного польского королевского рода Пястов, правивших в Польше с X по XIV век. Может, оно и так. Однако, по другим версиям, польской крови в жилах Пяста нет. По отцу он будто бы был прибалтийским немцем, а по матери — грузином.
Семейная легенда отложила известный отпечаток на характер поэта, что в известном смысле позволяет верить в ее достоверность. Он был гордым и заносчивым, как польский шляхтич, превыше всего ставил собственную независимость от людей и обстоятельств. Никогда ничего не просил. Некоторое время, живя в Доме искусств и в полном смысле слова страдая от голода, по ночам вышагивал по коридорам и громко читал стихи. Чтение напоминало «дикие возгласы», которые не давали покоя обитателям ДИСКа. «Безумный Пяст», — говорили о нем соседи по Дому искусств, пользуясь прозвищем, придуманным им самим. Запомнились его вечные клетчатые брюки, которые он носил бессменно зимой и летом. Среди его друзей и знакомых их называли «двухстопные пясты».
По свидетельству современников, его характер проявлялся во всем. Так, после появления в печати поэмы Александра Блока «Двенадцать», он, будучи лучшим другом поэта, перестал подавать ему руку и однажды отказался выступать вместе с Блоком на литературном вечере только потому, что в программе была объявлена поэма «Двенадцать».
Революцию Пяст не принял и не скрывал этого. Может быть, поэтому его несколько раз арестовывали и отправляли в ссылку. Последний раз сослали в Вологодскую губернию. Там он и умер, будто бы от рака. Впрочем, сохранилась одна непроверенная легенда о том, что гордый Пяст покончил жизнь самоубийством, застрелившись из пистолета.
В сюжете о Мицкевиче мы уже говорили об отношении поляков к России как к государству, поработившему их родину Польшу. В значительной степени именно этим обусловлено заметное участие поляков сначала в террористических актах, направленных на власть предержащих, а затем и в революционном движении. Так, в двух из восьми покушений на императора Александра II непосредственное участие принимали поляки. Одно покушение в Париже совершил Антон Березовский, а другое, приведшее к смерти императора, в Петербурге — Игнатий Гриневицкий. В советское время его именем был назван мост через канал Грибоедова, возле которого было совершено убийство. Это производило впечатление некоего убогого подобия памятника убийце рядом с величественным мемориальным храмом-памятником убитому императору.
Оба террористических акта считались местью поляков за подавление польского восстания 1863 года. Большевики к индивидуальному террору как к политической борьбе относились отрицательно. Однако это не помешало им после захвата власти организовать и возглавить массовый государственный террор. Теоретиком и практиком таких методов борьбы со своими классовыми и идеологическими врагами стал «пламенный революционер и верный ленинец» Феликс Эдмундович Дзержинский. Достаточно сказать, что именно ему молва приписывает инквизиторский тезис: «Если вы еще не сидите, то это не ваша заслуга, а наша недоработка» — и слова, будто бы сказанные им при назначении на пост председателя Чрезвычайной комиссии: «Право расстрела для ЧК чрезвычайно важно». Похоже, о такой возможности он мечтал с детства. Во всяком случае, сам он будто бы однажды признался: «Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке, чтобы пробраться в Москву и уничтожить всех москалей».
В биографии Дзержинского есть еще одна довольно смутная страница, до сих пор порождающая многочисленные домыслы, версии и предположения. В юности, по одной из легенд, он случайно застрелил свою сестру Ванду. Так ли это, и если так, то как это могло в дальнейшем сказаться на его характере, можно только догадываться.
Собственно, петербуржцем Феликс Дзержинский был очень короткое время. В октябре 1917 года он стал членом петроградского военно-революционного комитета, затем был назначен председателем Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК), которая до переезда советского правительства в Москву в 1918 году находилась на Гороховой улице, 2. Дальнейшая жизнь Дзержинского целиком связана с Москвой.