На рубеже XVIII–XIX веков из малоизвестного западногерманского княжества Вальдек в Петербург приехали братья Николай, Бернгард и Людвиг Штейнгольцы. В 1803 году один из них — Людвиг — вступил в купцы 1-й гильдии и основал собственный банкирский дом. За оказанные финансовые услуги во время наполеоновских войн Людвиг был возведен в баронское достоинство и записан в петербургское купечество под фамилией Штиглиц. В 1843 году, после его смерти, банкирское дело Людвига Штиглица унаследовал его сын Александр Людвигович, активный предприниматель и меценат, основавший Центральное училище технического рисования в Соляном переулке.
В советское время имя барона Штиглица старались вычеркнуть из памяти ленинградцев. Основанное им училище носило имя советского скульптора Веры Мухиной, хотя студенческий фольклор всегда подчеркивал: «Штиглиц — наш отец, Мухина — наша мачеха». Ныне справедливость восстановлена, и училищу присвоено имя его основателя.
Сохранилась легенда о происхождении фамилии старинного русского рода Нащокиных, один из которых, как известно, был близким другом Пушкина. Родоначальником Нащокиных считается выходец из итальянской земли некий герцог Величко Дукс, который в 1327 году выехал в Тверь к великому князю Александру Михайловичу. Там он после принятия православия был наречен Дмитрием по прозвищу Красный. Сын его Дмитрий Дмитриевич воевал в русском войске против татар и однажды в битве получил сабельную рану по щеке, отчего его потомки были прозваны Нащокиными.
В 1792 году английский инженер Чарлз Берд, обучавшийся в свое время на пушечном заводе в Великобритании, добивается права на строительство в Петербурге, на острове в устье реки Фонтанки, частного механического и литейного завода. Постепенно разрастаясь и поглощая вначале Галерную верфь на западе, а затем и Новое Адмиралтейство на востоке, производство, основанное предприимчивым и энергичным британцем, превратилось в гигантское предприятие по строительству судов для торгового и кораблей для военного флотов.
Кроме судостроения, Берд развивал и совершенствовал литейное производство. На его предприятии были отлиты барельефы для Александровской колонны и решетки для сада Михайловского замка. Пролетные конструкции всех пяти петербургских висячих, или цепных, мостов, установленных в первой четверти XIX века, изготовлены на заводе Берда. Участвовал Берд и в строительстве Исаакиевского собора.
Предприятие Берда не только процветало, но приобрело среди петербуржцев добрую славу и безупречную репутацию. На вопрос «Как дела?» петербуржцы вполне серьезно, отдавая явное предпочтение Берду, отвечали: «Как у Берда. Только труба пониже да дым пожиже».
На заводе Берда начинал свою карьеру и купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин Петербурга, личный дворянин Франц Карлович Сан-Галли. Итальянец по происхождению, он родился в немецком городке Камине, в Померании. Заняв значительную сумму у Чарлза Берда, он открыл собственную механическую мастерскую на Лиговском проспекте, которая вскоре могла соперничать с самим Бердом.
Городской фольклор приписывает Сан-Галли создание в Петербурге первых общественных туалетов, благодаря чему Петербург смог встать в один ряд с самыми передовыми столицами Европы.
В арсенале городского фольклора о происхождении ретирадников, как тогда называли общественные туалеты, сохранилась легенда. Согласно ей, однажды, во время праздника в Красносельском военном лагере, на котором присутствовал император, неожиданно заплакал ребенок. Офицеры испуганно зашикали, но император уже услышал детский плач и остановил их: «Чья это девочка плачет?» — «Ах, эта? Это Дунечка. Сирота». — «Дунечка? — засмеялся император. — Нам нужны такие красавицы. Запишите Дунечку обучаться танцам».
Через несколько лет ребенок превратился в прекрасную девушку, и когда царь любовался танцами воспитанниц, то благосклонно трепал ее за щечки и угощал конфетами. Но однажды девушка влюбилась в молодого поручика и убежала из школы. Император нахмурился и, как рассказывает предание, написал записку: «Поручик вор, его в гарнизон на Кавказ, а Дуньку вон от нас на позор». Когда поручику это прочитали, он удивился и ответил: «Из-за девчонки в гарнизон — это не резон». Царь будто бы рассмеялся такой находчивости и простил поручика. А Дунечка пошла по рукам. Офицеры передавали ее друг другу. Генералы посылали ей конфеты. Купцы искали с ней знакомства, одаривали дорогими подарками. Но вот купцам она отказывала, и они, огорченные и обиженные, напрасно тратили деньги.