Она как-то так ясно все это прочувствовала, что даже замерзла от охватившего ее ужаса.
Патологическое опьянение!
Ее подруга рассталась со своим парнем из-за этого. Не смогла терпеть, ничего не смогла поделать.
Они, помнится, вместе читали медицинскую энциклопедию, вникая в этот ужас.
Сумеречное помрачение сознания, вызванное даже небольшой дозой алкоголя, во время которого возникает искаженное, бредовое восприятие обстановки, — вот, что подразумевается под словами «патологическое опьянение»! Сопровождается этот ужас аффектами страха, тревоги, гнева, ярости, агрессивными действиями. Человек меняется до неузнаваемости, безобразничает, пакостит. А потом засыпает. И, проснувшись, помнит все очень смутно, а то и вообще не помнит. И не понимает, почему вчерашние друзья отшатываются от него в ужасе и прекращают дальнейшее общение с ним. Не все, конечно, делают это сразу. Но постепенно доходит до всех. И спасение при подобном диагнозе только в одном: в полном отказе от алкоголя.
Нет смысла проклинать гены, родительское наследство — что это даст?
Надо думать о настоящем и о том, как выстроить свое будущее.
Другого пути тут попросту нет.
Но это-то и самое сложное.
Человек-то ничего не помнит. Ну, выпил лишнего, перебрал. С кем не бывает? Чего все волками смотрят?
Ему бы собрать волю в кулак…
Не получается.
Один важный вопрос мелькал в Лялиной голове: почему никто — ни свекровь, ни весьма дружественно настроенная бабушка мужа, ни он сам — ни слова ей не сказал? Не предупредили, не предоставили право выбора. Было в этом молчании что-то нечестное, подлое, жульническое. Ведь если бы она хоть раз до свадьбы увидела Артема таким, услышала бы эти угрозы, она никогда и ни за что не согласилась бы связать с ним свою жизнь.
А что изменилось сейчас? Подумаешь: штамп в паспорте! Какая-то синяя чернильная печатка — пшик!
Однако с этим «пшиком» изменилось все. Коренным образом.
Одно дело расстаться с женихом. Пусть даже на пороге загса, но с чужим человеком. Другое дело — муж. С ним надо разводиться теперь. И что все гости скажут? И подруги? Да и сама себе она что ответит на упрек в нетерпеливости? И нескольких часов не прошло, и шанса любимому не дала, и сама, своими руками все разорвала, а ногами истоптала.
Нет, сказала она себе. Не может быть, чтоб все оказалось так плохо. Это слишком несправедливо. Это недоразумение. Я поговорю с Темой. Он даст мне слово. Честное-честное. Пусть поклянется моим здоровьем, например. И тогда уж он точно не будет больше пить.
Пусть то, что он сказал там гостям, забудется, как кошмарный сон. А потом все-все у них будет хорошо. Им все позавидуют, так у них все будет лучше всех.
Вот что значит штамп в паспорте! А вы говорите…
Ляля спокойно вернулась за стол, заставила себя улыбаться. Старательно веселила гостей. Она это тогда умела.
Потом появилась свекровь, уложившая сына спать.
— Перенервничал, — объяснила мать новобрачного. — Не каждый день женится. Не привык.
И гости дружно рассмеялись, поняв и приняв.
Свадьба есть свадьба. Всякое бывает.
Вспоминали свои свадьбы. У всех, оказывается, именно в этот день случались всякие удивительные казусы, недоразумения, размолвки, дурные знаки. А потом налаживалось, да еще как! До серебряных и золотых свадеб доживали в любви и согласии.
Вот именно!
Такая странноватая у них оказалась первая брачная ночь. Жених беспробудно спал, похрапывая. Она лежала рядом в прелестной ночной рубашечке из того же магазина для новобрачных и удивлялась, что теперь они одни и можно все. И никто ничего не скажет и косо не взглянет. А любимый спит, и ничего ему не надо.
6. Вдвоем
Да, они были одни в своем раю. Совсем не в шалаше, а в прекрасной, просторной Лялиной квартире, куда ее, новорожденную, принесли из роддома, где она выросла и стала совсем взрослой — дипломированным специалистом и замужней женщиной.
Во всяком случае тогда им квартира казалась просто огромной. Родители Ляли, думая о будущем дочери, ухитрились заранее вступить в кооператив, что было делом практически нереальным при их избыточной площади: шутка ли — тридцать шесть квадратных метров, и это только если считать жилую площадь: две их комнаты! А имелась еще восьмиметровая кухня, холл два на три, коридор, раздельный санузел, балкон и огромная кладовка, тоже, как и холл, шесть метров площади, хоть живи там, только окна не хватает. И все это в самом центре, окна во двор, деревья, тишина, Старая Москва. При таком раскладе получить разрешение на покупку кооперативной квартиры возможным не представлялось.